Ознакомительная версия.
На предложение австро-венгерского высшего командования дано было согласие. Если при этом начальник Генерального штаба вначале еще рассчитывал идущие на восток прекрасные войска по выполнении ими там своей задачи применить затем где-либо еще, то потом он ясно себе представил всю ненадежность подобного расчета. Он мог иметь свой вес, если бы операция на востоке велась с постоянным учетом интересов общей обстановки. А для этого было бы необходимо присутствие на месте верховного командования. На основании этих соображений начальник Генерального штаба начал обдумывать мысль о необходимости взять в свои руки руководство операциями на востоке. Однако сильные приготовления врагов к наступлению на западе пока мешали осуществлению этой мысли. Из всего вышеизложенного ясно, что в действительности только одно соображение реально оправдывало новое решение, а именно: убеждение, что иначе Австро-Венгрия в короткий срок рухнет, придавленная гнетом войны.
В середине января 1915 года генерал-фельдмаршалу фон Гинденбургу были предоставлены в распоряжение четыре[116] корпуса общего резерва – лучшие, какими когда-либо на войне располагала Германия – для осуществления наступления из Восточной Пруссии, согласно его и главного австро-венгерского командования предложениям. Они составили новую 10-ю армию под начальством генерал-полковника фон Эйхгорна (начальник штаба полковник Хелль).
Австро-венгерское наступление в Карпатах, в котором рядом с участвовавшими в нем австро-венгерскими частями работала и так называемая Южная армия под командованием генерала от инфантерии фон Линзингена с начальником штаба генералом фон Штольцманом,[117] составленная из трех немецких и нескольких австро-венгерских дивизий, застопорилось уже после самого короткого продвижения. Как и приходилось опасаться, горная зима оказалась сильнее человеческих усилий. Не удалось даже полностью очистить от врага венгерскую территорию. Скоро союзным войскам опять пришлось отбиваться от русских контратак. Впрочем, германские части Южной армии продолжали наступление и при том в частных эпизодах совершили крупные подвиги. Также и в Буковине, где немецкая кавалерия под начальством генерал-лейтенанта барона Маршалла боролась вместе с австро-венгерской армией генерала Пфланцера, достигнуты были успехи. Но скоро стало ясно, что уже нельзя рассчитывать на освобождение Перемышля или на какой-либо иной сокрушительный успех.
Несколько позднее началось наступление в Восточной Пруссии, причем 8 февраля разгорелось в Мазурских озерах зимнее сражение. В нем рядом с 10-й армией принял участие и левый фланг 8-й под командованием генерала от инфантерии фон Белова (начальник штаба генерал-майор фон Бекман). Так как противник был огорошен внезапностью, а свежие немецкие части добровольно сами шли навстречу исключительным требованиям, то удалось снова и вполне освободить от русских немецкую территорию. Их фланговая – 10-я армия – в лесах Августова легла большей своей массой.[118] Но рядом с этим и немецкие силы дошли до пределов боеспособности. При своем состоянии, потрясенном условиями погоды и продовольственными трудностями, они не могли уже сломить сопротивления скоро и искусно брошенных им навстречу русских подкреплений.
Чтобы избежать дальнейших и, по его мнению, бесполезных жертв, начальник Генерального штаба указал главнокомандующему силами на востоке на то, что общее положение дел кладет известный предел стремлению развивать полностью успех зимнего сражения, утилизируя при этом силы войск до крайности. Уже во второй половине марта, вероятно, значительные части войск на востоке придется применить на других театрах войны; уменьшение же посылаемого на восток усиления людьми и артиллерией должно будет наступить еще ранее. Создавалась необходимость заполнять те провалы, которые образовались в немецких рядах на западе в результате проведенных в крупном масштабе отвлекающих атак французов и англичан. В основе причины снятия сил с востока лежала также нужда в резервах, которая вызывалась обострением отношений к Италии, хотя еще проходивших довольно благополучно.
Однако главнокомандующий оставался при своей мысли продолжать атаку. Он надеялся такой атакой побудить русских оттянуть свой фронт с левого берега Вислы на правый. Для этой цели было проведено еще одно наступление сосредоточенными резервами фронта под командой генерала от артиллерии фон Галльвица против нижнего Нарева. Оно так же мало продвинулось вперед, как малы были и все дальнейшие успехи на севере. Наоборот, русские своими контратаками в некоторых пунктах достигли перевеса. Силы для этого отчасти взяты были из Польши с западного берега Вислы, но русский фронт оставался здесь на своих прежних местах. Попытки с немецкой стороны использовать это обстоятельство для активной деятельности в этом районе оказались также безрезультатными. К средине марта союзники вновь на всем Восточном фронте были принуждены перейти к обороне. Она без особых усилий проводилась там, где стояли немецкие части, между тем как австро-венгерским частям, против которых русские вели главный нажим, удавалось вообще лишь с большим усилием сохранять свое положение. Это особенно почувствовалось, когда, после падения 22 марта Перемышля, освободилась русская Осадная армия.
Операции против обоих флангов русского фронта не оправдали возлагавшихся на них далеко устремленных ожиданий. Об этом свидетельствовали получавшиеся сведения об обстановке и состоянии войск. Уже в первые дни марта начальник Генерального штаба был принужден отказаться от осуществления мысли взять обратно по выполнении задачи недавно посланные на Русский театр войны войсковые части. К счастью, в этот момент он мог решиться на это без каких-либо тяжких последствий. Благоприятный для нас исход облегчавших русское положение наступательных попыток на западе уже можно было предвидеть, а Италия держала себя пока еще спокойно, хотя отношение к этому прежнему союзнику значительно обострилось.
Все же завершенные операции сделали свое дело в том смысле, что русским нанесены были большие потери, которые, принимая даже в расчет, что союзникам пришлось потерпеть тяжкий урон, должны быть названы совершенно исключительными. Верховное командование в этом видело данные надеяться, по крайней мере, на временную отсрочку кризиса на Карпатском фронте. Поэтому оно вернулось вновь к своей старой мысли. Австро-венгерскому главному командованию было предложено воспользоваться случаем, чтобы, перейдя на Карпатах к строжайшей обороне, нанести внезапный удар Сербии. Эта операция была столь же желательна для обеспечения тыла и фланга намечаемого в ближайшее время фронта против Италии, как и для открытия пути, чтобы именно теперь поспешить на помощь туркам, крайне теснимым у Дарданелл. Однако момент для внесения такого предложения оказался неудачным. Русские в своих атаках, согласно сведениям с Карпатского фронта, не ослабевали, и союзники держались здесь не прочнее, чем прежде. Об отдаче сил с этого фронта не могло быть и речи. Напротив, в конце марта, по просьбе австро-венгерского главного командования, пришлось вновь послать германскую поддержку. Бескидский корпус генерал-лейтенанта фон дер Марвица, составленный из трех дивизий немецкой части Восточного фронта, был двинут в горный район Бескидов, чтобы уравновесить понесенную союзниками серьезную неудачу. Это удалось корпусу по отношению к врагу гораздо легче, чем думалось.
Ознакомительная версия.
