Александр Невский - За Землю Русскую!

Отвратительной наружности, «безобразнее всех людей», с грубыми религиозными понятиями, монголо-татары не признавали вообще никаких нравственных правил, кроме насилия и убийства. Выносливые, способные терпеть голод в течение нескольких дней, они набрасывались при первой возможности на всякую пищу и с жадностью пожирали даже падаль и человеческие трупы, исполнены были неутолимой и бесстыдной похоти и алчного грабительства, крайне неопрятны и грязны.

Но более всего поражала их лютая свирепость. Они не знали пощады, тысячами избивали людей, не разбирая ни пола, ни возраста, предавая при этом несчастных всевозможным истязаниям и поруганиям. Ненасытная кровожадность их доходила до того, что они бросались пить и сосать кровь из ран захваченного врага.

Среди непрерывных войн они приобрели все свойства для обеспечения успеха истребления. «Они имели мужество львиное, терпение собачье, хитрость лисицы, дальнозоркость ворона, хищность волчью, чуткость кошки и буйность вепря при нападении».

– Какое благо выше всех на земле? – спросил однажды, уже в преклонных летах, Чингисхан своих вельмож.

Один указывал на одно, другой – на другое. Покачал головой старый хан и ответил следующее:

– Все не то… Нет, счастливее всех тот, кто гонит пред собой разбитых врагов, грабит их имущество, скачет на конях их, любуется слезами людей, им близких, и целует их жен и дочерей…

В этом ответе – целая характеристика татар.

Такие-то варвары ворвались сквозь мордовские леса в начале 1237 г. в Рязанскую землю. Опустошение Рязанской земли производилось с особой свирепостью и беспощадностью. «Варвары, – по словам историка, – явились в нее исполненные дикой, ничем не обузданной энергии, еще не пресыщенные русской кровью, не утомленные разрушением».

Ужасны были неистовства татар при взятии Рязани. С адским хохотом они смотрели на отчаяние, слезы и муки людей и тешились убийством: распинали пленных; связав руки, стреляли в них как в цель для забавы; оскверняли святыню храмов насилием юных монахинь, знаменитых жен и девиц в присутствии умирающих матерей, отцов и мужей; жгли священников и обагряли алтари их кровью, – и эти ужасы продолжались несколько дней!

Наконец стихли вопли отчаяния и крики торжества и злобы. Рязанская земля стала страшной пустыней, неизмеримым кладбищем.

В однообразно убийственном порядке двигались татары из одной области в другую, охватывая их широкими облавами. После Рязани очередь дошла до Суздальской земли. Взяв Москву, татары направились к Владимиру.

Великий князь Георгий Всеволодович отправился собирать войска для более сильного отпора и поручил на время своего отсутствия защищать столицу двум сыновьям своим, Всеволоду и Мстиславу, рассчитывая, может быть, встретиться с татарами раньше, чем они подойдут к столице.

Но он жестоко ошибся. Татары не шли, а летели как птицы. В то время, как он на реке Сити поджидал братьев с полками, татары 3 февраля, во вторник, за неделю до мясопуста, тьмами обступили Владимир.

– Не стреляйте! – крикнули татары защитникам столицы, смотревшим со стены.

Вслед за тем они подвели юного князя Владимира Георгиевича, захваченного в Москве. Бледный, исхудалый и измученный, со впалыми глазами и унылым видом, в лохмотьях, он едва был узнан своими братьями и гражданами. Никто не мог удержаться от слез.

Юные князья Всеволод и Мстислав порывались немедленно ударить на врагов. Никто не думал о спасении, напротив – начали готовиться к неминуемой смерти. «Открылось зрелище достопамятное, незабвенное, – говорит Карамзин. – Всеволод, супруга его, вельможи и многие чиновники собрались в храм Богоматери и требовали, чтобы епископ Митрофан облек их в схиму или в великий образ ангельский.

Священный обряд совершился в тишине торжественной: знаменитые россияне простились с миром, с жизнью, но, стоя на праге смерти, еще молили небо о спасении России; да не погибнет вовеки ея любезное имя и слава!»

7 февраля, в воскресенье мясопустное, после заутрени татары вломились в город и начали свою адскую работу. Епископ Митрофан, супруга великого князя Агафия с дочерью, снохами, внучатами и многими боярынями заперлись в соборном храме Богородицы на хорах.

Разграбив храм, татары натаскали в него дров и зажгли. Епископ благословил обреченных на ужасную смерть: «Господи, Боже сил, седяй на херувимех, простри руку Твою невидимую и приими с миром души раб Твоих!» Все погибли в дыму и пламени. Величественный храм, знаменитое сооружение Андрея Боголюбского, прекрасный образец изящного суздальского стиля, был богато украшен внутри.

Без сомнения, лучшие мастера того времени потрудились над его иконописью. Посетителей приятно поражал блеск от разноцветных плит и позолоты, шедшей по карнизам, аркам и преддвериям. Святые иконы сияли золотыми окладами и драгоценными камнями, а в алтаре над престолом опускалась позолоченная сень. Собор был предметом удивления православных и иноверцев, но теперь он представлял печальную картину разрушения…

Князья Всеволод и Мстислав, пытаясь пробиться, сложили свои головы в жестокой сече.

Великий князь Георгий Всеволодович громко зарыдал, когда до него дошла потрясающая весть о гибели столицы и семьи.

– Господи! – воскликнул несчастный из глубины души. – Так ли судил Ты? Буди святая воля Твоя! Рад умереть и я: на что мне жизнь?

Желание его скоро исполнилось. Один из воевод, посланный для разведок, поспешил возвратиться.

– Князь, нас обошли татары!!

Георгий Всеволодович не успел опомниться, не успел привести свои полки в порядок, как раздался крик:

– Идут! Идут!

Князь немедленно бросился в бой, его полки устремились за ним. Кровь полилась ручьями. Но несметное множество врагов теснит русских со всех сторон. Дружина княжеская подается назад. Сражение превращается в ужасное побоище. Великий князь убит. Кругом его снопьями полегли его дружинники.

Остальные в ужасе разбегаются. Это было 4 марта, всего несколько дней спустя после взятия Владимира. Ряд курганов по реке Сити с находимыми в них скелетами, носящими следы тяжелых ран, указывает на то, что бежавшие по временам останавливались, пытались отбиваться, снова бежали… Как глухие звуки, доносящиеся из глубины веков, звучат местные названия: Резанино, Станово, Сторожево, Боронишино, Могилицы, Юрьево.