После этого в митрополитах побывал опальный Пимен, а после смерти князя — снова Киприан. Суета сует. А в это время в дремучих Радонежских лесах, в тихой Святотроицкой обители игумен с братией занимались своим делом — молились за мир, принимали паломников с их бедами и нуждами, трудились на монастырском огороде.
Пришла пора обнажить меч
Почти полтора столетия томилась Русь под татарским игом. Но вот пришло время, когда владычество орды начало слабеть, а русские земли потихоньку собирались в единый кулак и крепли.
В орде разгорелась междуусобица. Соперники жестоко убивали друг друга. За десять лет сменилось пятнадцать ханов. В это же время с превеликими трудностями Москва становилась центром русских земель, покоряя и усмиряя удельных князей.
Орда с беспокойством наблюдала за возвышением Москвы. Если Калита покорным вассалом гнул спину перед ханами и их женами, то внук его, великий князь московский Дмитрий Иванович, становился все более самостоятельным и дерзким. Вот почему Золотая Орда решила отдать ярлык на великокняжеский престол злейшему врагу Москвы Михаилу Тверскому.
Но Дмитрий в то время был настолько силен, что не признал этого ярлыка. Его союзники стали князья нижегородские, суздальские, ростовские, смоленские, ярославские. Летописец так об этом говорит: «Всех князей русских стал приводить под свою волю, а которые не повиновались его воле, на тех начал посягать».
В 1375 году Дмитрий Московский посягнул на Михаила, чувствуя за спиной поддержку почти всей Руси. Двинул свою рать, осадил Тверь и вынудил Михаила отказаться от всех притязаний и подписать мир. Этим он дал понять орде, что не очень-то с ней считается.
Ханом тогда был Мамай. Он не мог простить московскому князю неповиновения. В 1377 году он послал карательные отряды на нижегородские земли. Татарский царевич Арапша разбил суздальско-нижегородское войско на реке Пьяне. Это была месть князьям за то, что стали союзниками Дмитрия.
А через год Мамай отправил новую рать под предводительством мурзы Бегича уже против самого московского князя. Дмитрий выступил им навстречу, обошел татар, а потом стремительно ударил им в тыл. 11 августа на реке Воже он нанес сокрушительное поражение ордынцам. Это была первая большая победа, которая заставила забыть позор поражения на Пьяне и сильно подняла дух народа.
Но все понимали, что эта победа может стать предвестницей большой войны. Чванливый и жестокий Мамай никогда не простит московскому князю такого унижения. Так и случилось. Мамай пришел в ярость, узнав, что татары, как зайцы, бежали с поля боя, побросав свои кибитки, лошадей и все награбленное имущество. Он поклялся, что на этот раз сотрет Русь с лица земли вместе с ее городами, весями и церквами.
Но Мамай не сразу двинулся на непокорных. Он сговорился с литовским князем Ягайло и рязанским князем Олегом, нанял несколько отрядов генуэзцев и хивинцев. Весной 1380 года князь Дмитрий получил известие, что Мамай уже раскинул лагерь в Воронеже.
Дмитрий давно понял, что его отец и дед хитрой дипломатией и данями спасали русские земли от набегов поганых, но ему пришла пора обнажить меч. И все же его одолевали тяжелые сомнения. Время выдалось не совсем благоприятное, еще бы выгадать год-другой, собрать побольше рать.
Олег Рязанский, предавший московского князя, вел себя коварно и лицемерно. Притворялся другом Дмитрия, прислал гонца оповестить его о том, что татары надвигаются на Москву. Прибыли и гонцы от самого Мамая и потребовали увеличить дань.
И снова Дмитрий колебался. У Мамая огромное войско. Сумеет ли он собрать под свои знамена всех сторонников за столь короткий срок? В тот же день он отправил гонцов, или, как тогда их называли, борзоходов, с грамотами к князьям-союзникам, призывая их быстрее подтягиваться к Москве со своими ратями. Послал он и к Мамаю послов с толмачами и данью, но гораздо меньшей той, что требовал от него хан.
Вскоре вернулись гонцы, очень невеселые. Мамай встретил их неласково и объявил, что никаких уступок делать не будет. И уже двинул войско на Москву.
Вот и пробил для Дмитрия решительный час. Все пути назад были отрезаны. А время выдалось самое неблагоприятное. Митрополит Алексий, главный советник и вдохновитель князя московского, умер. В Церкви царила смута и борьба между претендентами на митрополичий престол.
Так как времени у князя оставалось мало, он в тот же день 18 августа вместе с братом Владимиром Серпуховским и другими князьями спешно выехал в лавру к преподобному Сергию, чтобы получить у него совет и благословение. К святому старцу князь относился с таким безграничным доверием и любовью, что принял бы от него любое наставление и даже приказ. К тому же преподобный обладал пророческим даром, и Дмитрий втайне надеялся на доброе предсказание.
Прибыли они в обитель утром. Преподобный просил их прослушать святую литургию, потому что был воскресный день. После торжественного и сурового молебна игумен пригласил князей в трапезную вкусить хлеба вместе с ним и иноками. Дмитрий сперва отказывался. Даже в монастырь прибыли к нему гонцы с вестями о быстром продвижении Мамая. Он просил преподобного отпустить их. Но Сергий его заверил:
— Это твое промедление двойным для тебя поспешанием обернется.
И добавил следующие пророческие слова:
— Ибо не сейчас еще, господин мой, смертный венец носить тебе, но через несколько лет, а для многих других теперь уже венцы плетутся.
Во время трапезы Дмитрий рассказал святому старцу о своих бедах и сомнениях. А сомневался он, достаточно ли сильно его войско против Мамаевых полчищ? Преподобный всегда был против пролития крови и советовал избежать войны любыми средствами:
— Тебе, господине княже, следует заботиться и крепко стоять за своих подданных, и душу свою за них положить, и кровь свою пролить по образу самого Христа. Но прежде, господине, пойди к татарам с правдою и покорностью, как следует по твоему положению покоряться ордынскому царю. И Писание учит нас, что, если такие враги хотят от нас чести и славы — дадим им; если хотят злата и серебра — дадим и это; но за имя Христово, за веру православную подобает душу положить и кровь пролить.
И ты, господине, отдай им и честь, и злато, и серебро, и Бог не попустит им одолеть нас. Он вознесет тебя, видя твое смирение, и низложит их непреклонную гордыню.
Дмитрий с грустью отвечал, что он сделал все возможное, чтобы предотвратить страшную сечу — и послов с поклоном посылал, и дань отдал, но Мамай еще больше возносится, и ярится, и ведет свою рать на Москву.
