Ознакомительная версия.
Ярослав, в свою очередь, собрал в Новгороде большое войско и пошел на Мстислава. Тмутараканский князь не стал ожидать осады превосходящего его силы войска Ярослава в городе, а вышел навстречу. К Мстиславу также присоединилось войско союзных ему северян (восточно-славянского племенного союза, населявшего территорию современных Черниговской, Сумской, Курской, Белгородской и юго-востока Брянской областей). Встретились они у Листвена на Черниговщине, где и произошла решающая битва.
Войско Мстислава состояло из его смешанной русско-касожской дружины, ополчения черниговцев и дружины северян. Точную его численность установить трудно, но она была невелика даже для тех времен.
Ярослав привел сильную варяжскую дружину под командованием варяжского военачальника Якуна (также называемого Хакон или Гакон) Слепого. Заметим, что, несмотря на данное прозвище, слепым опытный полководец Якун не был (правильный перевод скандинавского слова Haagen – не слепой, а одноглазый). И Якун действительно носил на одном глазу шитую золотом повязку («луду»). Как профессиональные воины варяги были сильнее черниговчан и северян и сравниться с ними могли только дружинники из Тмутаракани (которых, однако, было совсем немного).
Ладья русско-аланского флота Мстислава, вмещавшая около 40 воинов
Согласно описанию «Повести временных лет»: «Когда Ярослав был в Новгороде, пришел Мстислав из Тмутаракани в Киев, и не приняли его киевляне. Он же пошел и сел на столе в Чернигове; Ярослав же был тогда в Новгороде. В тот же год восстали волхвы в Суздале; по дьявольскому наущению и бесовскому действию избивали старшую чадь, говоря, что они держат запасы. Был мятеж великий и голод по всей той стране; и пошли по Волге все люди к болгарам, и привезли хлеба, и так ожили. Ярослав же, услышав о волхвах, пришел в Суздаль; захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил, говоря так: «Бог за грехи посылает на всякую страну голод, или мор, или засуху, или иную казнь, человек же не знает, за что» И, возвратившись, пришел Ярослав в Новгород, и послал за море за варягами. И пришел Якун с варягами, и был Якун тот красив, и плащ у него был золотом выткан. И пришел к Ярославу, и пошел Ярослав с Якуном на Мстислава. Мстислав же, услышав, вышел против них к Листвену. Мстислав же с вечера исполчил дружину и поставил северян прямо против варягов, а сам стал с дружиною своею по обеим сторонам. И наступила ночь, была тьма, молния, гром и дождь. И сказал Мстислав дружине своей: «Пойдем на них». И пошли Мстислав и Ярослав друг на друга, и схватилась дружина северян с варягами, и трудились варяги, рубя северян, и затем двинулся Мстислав с дружиной своей и стал рубить варягов. И была сеча сильна, и когда сверкала молния, блистало оружие, и была гроза велика и сеча сильна и страшна. И когда увидел Ярослав, что терпит поражение, побежал с Якуном, князем варяжским, и Якун тут потерял свой плащ золотой. Ярослав же пришел в Новгород, а Якун ушел за море. Мстислав же чуть свет, увидев лежащими посеченных своих северян и Ярославовых варягов, сказал: “Кто тому не рад? Вот лежит северянин, а вот варяг, а дружина своя цела”».
Как видим, Мстислав выражает радость, что уцелела его русско-касожская дружина и одновременно равнодушен к потерям черниговчан и северян, что подтверждает точность соловьевской характеристики. Впрочем, для эпохи Средневековья подобное разделение на свою личную дружину (о которой надо всячески заботиться) и всех остальных (судьба которых мало волновала властителей) было в порядке вещей. И в конце концов, ведь именно максимальная забота о преданном властителю войске позволяла в то предельно жестокое время гарантировать хотя бы минимальную безопасность своим подданным. Да и Соловьев, несмотря на свои слова, тоже признает народную любовь к Мстиславу: «…этот князь своим богатырством поразил внимание и долго жил в его памяти; ни об одном из князей в дошедших до нас списках не встречаем мы таких подробностей».
И когда летописец с тоской вспоминал о князьях-воинах былых времен, то явно перед его глазами стоял прежде всего образ Мстислава Удалого: «Те князья не собирали много имения, вир и продаж неправедных не налагали на людей; но если случится правая вира, ту брали и тотчас отдавали дружине на оружие. Дружина этим кормилась, воевала чужие страны; в битвах говорили друг другу: «Братья! Потянем по своем князе и по Русской земле!» Не говорили князю: «Мало мне ста гривен; не наряжали жен своих в золотые обручи, ходили жены их в серебре; и вот они расплодили (т. е. территориально расширили. – Авт.) землю Русскую».
Еще более поэтично (хотя и не слишком точно исторически) описана битва у Листвена в прекрасном стихотворении «Гакон Слепой» Алексея Константиновича Толстого:
«В деснице жива еще прежняя мочь,
И крепки по-прежнему плечи;
Но очи одела мне вечная ночь –
Кто хочет мне, други, рубиться помочь?
Вы слышите крики далече?
Схватите ж скорей за поводья коня,
Помчите меня В кипение сечи!»
И отроки с двух его взяли сторон,
И, полный безумного гнева,
Слепой между ними помчался Гакон
И врезался в сечу, и, ей опьянен,
Он рубит средь гула и рева,
И валит ряды, как в лесу бурелом,
Крестит топором И вправо и влево.
Но гуще и гуще все свалка кипит,
Враги не жалеют урона,
Отрезан Гакон и от русских отбит,
И, видя то, князь Ярослав говорит:
«Нужна свояку оборона!
Вишь, вражья его как осыпала рать!
Пора выручать Слепого Гакона!»
И с новой напер на врагов он толпой,
Просек через свалку дорогу,
Но вот на него налетает слепой,
Топор свой подъявши. «Да стой же ты, стой!
Никак, ошалел он, ей-богу!
Ведь был ты без нас бы иссечен и стерт,
Что ж рубишь ты, черт,
Свою же подмогу?»
Но тот расходился, не внемлет словам,
Удар за ударом он садит,
Молотит по русским щитам и броням,
Дробит и сечет шишаки пополам,
Никто с разъяренным не сладит.
Насилу опомнился старый боец,
Утих наконец И бороду гладит.
Дружина вздохнула, врагов разогнав;
Побито, посечено вволю,
Лежат перемешаны прав и неправ,
И смотрит с печалию князь Ярослав
На злую товарищей долю;
И едет он шагом, сняв острый шелом,
С Гаконом вдвоем,
По бранному полю…
Нестор нисколько не преувеличивал, когда писал, что сеча была «сильна и страшна». Он точно указал, что сражение началось ночью, во время сильной грозы, которая, впрочем, не помешала Мстиславу вступить в бой (в темное время суток тогда воевали крайне редко). Скорее всего, бой начался по тогдашнему трафарету – сначала стрельбой из лука в рассыпном строю, а потом сражением в глубоких строях (сначала копьями, а потом мечами). Но вот дальнейший ход битвы оказался совсем не трафаретным…
Ознакомительная версия.
