прийти на открытие выставки Брекера в Париже. Это была сделка с совестью, которая стоила Майолю репутации, а Дине сохранила жизнь.
Эту выставку Майолю долго припоминали, обвиняя в пособничестве фашистским идеалам. Оставшийся без друзей Майоль захотел посетить своего старого знакомого, жившего в соседней деревне. Однако по дороге у машины отказали тормоза, и через две недели художник умер. Поползли слухи о том, что к этому могут быть причастны сторонники Сопротивления, не простившие художнику связи с Брекером. Дина в эту версию не верила, но ее мучило чувство вины за то, что она не была рядом с Майолем в этот миг. Она обещала закрыть ему глаза после смерти и не сдержала обещание. В это время она была в Париже и наслаждалась освобожденным городом.
В завещании Майоль оставил жене и сыну только дом в Баньюлисе, а все свои произведения и права на творчество передал Дине. Близкий друг Майоля Анри Матисс продолжил общаться с Диной. Он помог ей открыть собственную галерею в Париже. Несмотря на то что Дине было всего 28 лет и таким бизнесом в то время традиционно занимались мужчины, у нее была хорошая хватка, необходимые знакомства и знания об искусстве. Галерея успешно существует до сих пор.
Арно Брекер, тот самый немецкий скульптор, помогавший освободить Дину из тюрьмы, после войны просил ее организовать его выставку. После падения нацистского режима бывшего любимчика Гитлера ждали трудные годы. Многие из скульптур, отражающих идеал арийской расы, были переплавлены или уничтожены. Брекер стал нежеланной персоной в художественных кругах и остался без работы на долгие годы. От Нюрнбергского суда его спасла Дина, так решила вернуть свой долг. Она свидетельствовала в защиту Брекера, заявив, что он занимался искусством и не мог повлиять ни на что другое. Но в организации выставки в своей галерее наотрез отказала. Во-первых, в ее глазах он навсегда остался связан с нацизмом. А во-вторых, она никогда не признавала его искусства и говорила о его творчестве, используя нецензурную лексику.
Казалось бы, на этой ноте можно было бы успокоиться и наслаждаться безбедной жизнью, однако для Дины это была бы не жизнь.
Она не только успешно вела дела в галерее, но и стремилась увековечить память о Майоле. Во-первых, она передала в дар Франции 20 скульптур Майоля с условием, что они будут выставлены в самом центре Парижа. Во-вторых, в течение 30 лет она будет скупать квартиру за квартирой в старинном особняке в Париже, в котором жил Майоль, пока не скупит его полностью, чтобы открыть музей мастера. Еще 20 лет потребуется для реконструкции и переоборудования здания. Все это она делает за свои собственные деньги.
Ради музея пришлось даже продать уникальную коллекцию кукол, которую она собирала годами и которая считалась одной из лучших в мире по художественному уровню.
В 1995 году, когда Дине было 76 лет, она наконец открыла музей Майоля. На открытии присутствовал весь свет Франции и, конечно, президент Жак Ширак. Кроме работ Майоля в музее представлена большая коллекция XIX–XX веков: Пикассо, Руссо, Сезанн, Дега, Роден, Кандинский… Кроме французской живописи можно увидеть даже советский авангард. Как эти полотна оказались во Франции?
После смерти Сталина железный занавес немного приоткрылся, и Дина пыталась найти следы своих родственников в Одессе. К сожалению, ей не удалось никого найти в живых, но в 1959 году она посещает также Москву и Санкт-Петербург. Ее удивляет колоссальная разница между официальным и подпольным искусством. Не боясь ничего, Дина идет в подвалы и на чердаки искать настоящее искусство. Общается с художниками и диссидентами. Знакомится с бывшими обитателями ГУЛАГа и их родственниками. Возвращается вновь и привозит лекарства для бывших заключенных и их семей. Тайно вывозит картины. Как ей это удалось, учитывая строгий контроль при пересечении границ, до сих пор остается загадкой. Она интересуется лагерным фольклором. Заучивает наизусть блатные песни и по возвращении в Париж в 1975 году записывает пластинку, чтобы увековечить память о сталинских лагерях и людях, переживших это. Стоит отметить ее прекрасный русский язык после такого длительного проживания во Франции. После записи пластинки во Франции въезд в СССР был для нее запрещен.
Аристид Майоль, скульптура «Река», 1943
Дина еще два раза вышла замуж. От скульптора Жана Лоркена она родила двоих сыновей, но это не спасло пару от расставания. Затем она стала женой барона Дюпольда. В этом браке дети не появились, зато появилось новое хобби: разведение породистых лошадей и коллекционирование старинных упряжек и карет. Ее красивых лошадей не только покупали, но и брали в аренду для съемок в кино. А коллекция карет считалась одним из лучших частных собраний. Имея несомненный успех в делах, Дина не была создана для семьи. К тому же главный мужчина для нее всегда Майоль. Она была ему благодарна до конца жизни.
После смерти Дины управлением Музея Майоля занялись ее сыновья. Один из них стал директором, взяв на себя организационные вопросы. Другой – куратором и занялся художественной частью работы. К сожалению, без этой женщины дела музея складываются не так хорошо: несколько прекрасных работ Майоля были проданы, а фирма, управлявшая музеем, объявила себя банкротом. Без Дины и ее энергии музею непросто.
Аристид Майоль, скульптура «Река», 1943
Гуляя по саду Тюильри и рассматривая работы Майоля, замечаешь портретное сходство скульптур и фотографий молодой Дины. Тело основательное, очень подвижное и живое. Небольшой рост, крепкие бедра, реалистичный нежный живот. Фигура выглядит не застывшей, а подвижной и пышущей жизнью.
Такой идеал красоты нельзя назвать изнеженным и хрупким, совсем наоборот. Майоль удивлялся тому, как напоминала ему молодая Дина девушек из французской провинции, здоровых, крепких женщин, способных на тяжелый труд, но при этом вдохновляющих своей природной красотой.
В книге всего восемь глав, посвященных восьми удивительным женщинам. Все они очень похожи: своей харизмой, интеллектом, трудолюбием, верой в талант возлюбленного они сделали возможным существование множества работ, признанных сегодня шедеврами искусства. Некоторые из этих некогда русских подданных продлили жизнь своим мастерам на долгие годы, создав для них комфортные условия для жизни и работы и переложив на себя бытовые заботы и организационные вопросы. Все они прожили неординарные жизни, полные неожиданных поворотов: прекрасных и удивительных, но также и ужасающих и страшных. Слово «эмигрантка» для всех, за исключением Анны Ахматовой, стало новым социальным статусом, который означал не только смену паспорта и новый
