Ознакомительная версия.
Такие сцены не были чем-то необычным на автодорогах, ведущих к Москве. Несколько свежих могил, несколько единиц сгоревшей бронетехники и мертвая тишина окружающего леса – вот и все, что оставалось после таких скоротечных боев…
Наша походная колонна уже не проявляла особого интереса к подобным батальным сценам. Бойцы уже успели увидеть слишком много разрушений. Они лишь хотели добраться до Москвы – это было их единственным желанием. И они надеялись, что вскоре Москва будет взята. Каждый солдат ожидал, что тогда прекратятся, наконец, эти бесконечные переходы, можно будет отдохнуть и снова начнется нормальная жизнь. Москва означала для них больше цивилизации, развлечений, женщин и, возможно, даже послабление строгой дисциплины. А может быть, как знать, и конец войны! Победу! Каждый думал только о Москве и не ломал себе голову над тем, а что же будет потом. Москва была долгожданной, страстно желанной целью бесконечного марша.
На следующий день после санитарного обхода я отправился в ветеринарную роту. Крюгер вел мой «Мерседес», который теперь находился в ужасном состоянии.
– Слишком стар и изношен! – лаконично заявил Крюгер. – Год выпуска 1937-й! Сначала Германия, потом Франция, затем Восточная Пруссия и вот теперь Россия! Этого оказалось слишком много даже для такой машины, как «Мерседес»!
Один раз во Франции, когда я еще был унтерарцтом, мне уже всучили самую старую клячу и самую разбитую машину. Но на этот раз я решил, что не уеду из ветеринарной роты до тех пор, пока не получу приличного коня. Кроме того, я хотел привести в движение все рычаги, чтобы мне выделили, наконец, надежную машину. Но в штабе дивизии мне напрямик заявили, что вплоть до падения Москвы о новом автомобиле не может быть и речи. Тем не менее к концу дня я обзавелся хорошей лошадью – тракенской кобылой из Восточной Пруссии. Когда я прибыл в ветеринарную роту, Петерман уже подобрал ее для меня.
– Мир тебе, человеческий доктор! – приветствовал меня обер-лейтенант ветеринарной службы Никерль и предложил отведать свежеиспеченного венского яблочного штруделя. Я решил сразу же забрать выбранную Петерманом кобылу, хотя шустрый австрийский ветеринар и попытался в шутливой форме протестовать, заявив, что для великогерманского вермахта не бывает плохих или хороших лошадей – есть просто лошади. В честь симпатичной невесты Никерля я окрестил свою кобылу Зигрид, и Петерман с гордым видом поскакал на ней назад в батальон.
Прежде чем мы с Крюгером последовали за ним на нашем «Мерседесе», я нанес визит вежливости начальнику медико-санитарной службы дивизии, подполковнику медицинской службы доктору Грайфу. Он поздравил меня с полученной наградой, и я заметил, что он сам и его персонал не носят больше нарукавные повязки с красным крестом. По всей видимости, вопрос о действии Женевской конвенции на территории Советского Союза был положен под сукно, как совершенно бессмысленный и без официальной оценки.
28 июля мы вышли к озеру Щучье. Здесь, в пятнадцати километрах от городка Белый, разбили свой ночной лагерь. Солдаты измерили на карте расстояние до Москвы – оказалось, что по прямой осталось всего лишь каких-то триста километров! От границ Восточной Пруссии мы уже прошагали почти тысячу километров. Тысячу километров чуть более чем за пять недель! Три четверти пути уже позади, осталось преодолеть всего лишь одну четверть! Мы могли бы сделать это за две недели, даже если при приближении к столице России сопротивление противника значительно возрастет! Мы возьмем город задолго до наступления зимы и тогда посмеемся над российскими морозами!
– Кагенек ошибся в своем прогнозе! – сказал я, обращаясь к Якоби. – Мы должны быть там к концу августа!
Но на следующий день приказ на марш так и не поступил. Офицерский состав батальона проявлял нетерпение, но солдаты были рады еще одному дню отдыха. И я разрешил им купаться в озере Щучье.
29 июля для разведки лежащего перед нами лесного массива, раскинувшегося по обоим берегам реки Межи, было отправлено несколько конных дозоров. Они проскакали десять километров на север, затем столько же на восток и юго-восток и не встретили ни одного русского.
А 30 июля поступил немало удививший всех приказ остановиться на достигнутом рубеже и приступить к оборудованию оборонительных позиций.
В последующие несколько дней практически вся группа армий «Центр» остановилась. И только под Смоленском начавшийся десять дней тому назад бой на окружение был в полном разгаре. За исключением этой битвы весь остальной фронт [группы армий «Центр»], протянувшийся на 650 километров от Великих Лук на севере до Рославля на юге, замер. Танковые войска, моторизованные соединения, пехота, артиллерия окапывались и ждали…
Нам суждено было не сразу узнать причину этой странной паузы. Сначала мы даже не знали, что приказ остановиться получила вся группа армий «Центр», которая, как огромные клещи, собиралась раздавить всю центральную часть Советской России. К счастью, в тот момент мы еще не знали, что эти могучие клещи так и не смогут никогда сомкнуться, что они потеряют свою силу и три года спустя будут разгромлены Советами, получившими к тому времени подавляющее превосходство в живой силе и технике.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Для осуществления плана «Барбаросса» были выделены следующие силы и средства Германии и ее союзников. Германия: сухопутные войска – 3 млн 300 тыс. чел., ВВС и ПВО – 1 млн 200 тыс., ВМС – 100 тыс.; всего 4 млн 600 тыс. чел., 153 расчетные дивизии (2 бригады при расчетах приравниваются к 1 дивизии), свыше 42 тыс. орудий и минометов, более 4 тыс. танков и штурмовых орудий, около 4 тыс. самолетов. Финляндия, Румыния и Венгрия: 900 тыс. чел., 37 расчетных дивизий, 5200 орудий и минометов, 260 танков и штурмовых орудий, 980 самолетов. Итого: 190 расчетных дивизий, 5 млн 500 тыс. чел., 47 200 орудий и минометов, около 4300 танков и штурмовых орудий, 4980 боевых самолетов. Из этого числа 24 дивизии со средствами усиления находились в резерве главного командования сухопутных войск (ОКХ). Всего в первом стратегическом эшелоне находилось 129 немецких дивизий и 37 дивизий стран-сателлитов. На фронте от Балтийского моря до Карпат было сосредоточено 75 % орудий и минометов, 90 % танков и авиации. (Здесь и далее примеч. ред.)
По прямой от указанного автором района Сувалки до Москвы около 900 км, по дорогам (через Минск, Смоленск, Можайск) чуть больше 1000 км.
Превосходство в живой силе было у немцев и их союзников.
Это были истребители устаревших образцов И-16 («тупоносые монопланы») и И-153 («бипланы» у автора), использовавшиеся как штурмовики.
Очевидно, экипаж направил горящий самолет на вражескую колонну сознательно. Подобный подвиг экипажа Н. Гастелло 26 июня широко известен.
Напавший без объявления войны, нарушивший все договоры агрессор требует соблюдения международных прав.
Фронт протянулся от Баренцева моря до Черного моря, но на границе с Финляндией (от Баренцева моря до Финского залива Балтики) активные боевые действия начались только в конце июня. 22 июня ожесточенные бои начались на советской границе от Балтики у Мемеля (Клайпеды) до Карпат (верховья Сана южнее Перемышля). И уже позже, со 2 июля, развернули наступление с плацдармов на реке Прут румыны и поддерживавшие их немцы.
Здесь речь идет не о городе Мемель (Клайпеда), а о реке Неман (Нямунас).
Приказ о комиссарах был издан 6 июня, 1941 г., за две недели до начала войны.
Немцы «цивилизованно» – вероломно и подло – напали на СССР, теперь, видимо, хотели, чтобы с ними вели войну уже «по правилам».
Линия Мажино, на которой после начала Второй мировой войны находилось 50 французских дивизий, была немцами в ходе Французской кампании (10 мая – 24 июня) обойдена с правого фланга через территорию Бельгии с выходом в тыл оборонявшихся здесь французских войск. Только после отхода французских полевых войск от линии Мажино немцам удалось преодолеть полосу укреплений на узком участке. Многие гарнизоны ДОС (долговременных огневых сооружений, которых на линии Мажино было около 5600, в том числе 520 артиллерийских, 3200 пулеметных и 1800 других) сложили оружие только после капитуляции Франции. Таким образом, немецкие войска линию Мажино не «преодолели с легкостью», согласно автору, а обошли, в результате чего она не сыграла намеченной роли.
Ознакомительная версия.
