Ничтоже сумняшеся друзья взяли в банке пять миллионов долларов и сходу загнали в Америку. Киму представители фирмы обещали после проплаты вознаграждение в 20 процентов от суммы. Не знаю, какие картины предстоящего обогащения рисовало их воображение, но, увы, действительность оказалась суровой. Деньги уплыли, а сахар так и не приплыл.
Через несколько месяцев, поняв, что дело пахнет жареным, директор «Казбакалейторга» забил тревогу. Делом занялась прокуратура. Срочно уволили с поста президентского помощника Крупенева.
Начали разбираться, как же вернуть миллионы. Тогдашний начальник спецпрокуратуры от КНБ- Альнур Мусаев добрался даже до ФБР, агенты которого быстро выяснили, что никакой фирмы — сахарного трейдера, конечно, никогда не существовало, а армяно–американский проходимец, принятый неудачливым Крупеневым за могущественного бизнесмена, из пяти полученных миллионов успел растратить четыре. Его уже посадили. Оставшийся миллион по решению американского суда вернули Казахстану: агенты ФБР привезли его в виде чека «Bank of America» на предъявителя и передали коллеге Мусаеву.
С этим чеком Мусаев и отправился к президенту, втайне рассчитывая если не на орден, то уж точно на медаль и повышение по службе. Но надежды не оправдались.
Президент повертел чек в руках, рассмотрел на свет и со словом «Молодец!» положил его во внутренний карман пиджака.
Это был первый миллион долларов США, проделавший долгий, замысловатый и полный приключений путь из бюджета в карман моего тестя. Кстати, этот чек из ФБР был также обналичен для Назарбаева его бывшим советником, бизнесменом из Америки Джеймсом Гиффеном через известный женевский банк Credit Agricole в оффшорную компанию президента.
Глава 8
Как все начиналось (первые взятки президента)
В первые годы независимости от Москвы Нурсултан Назарбаев еще занимался управлением страной, как своей основной работой. Он еще боялся провала и срочно осваивал навыки государственного управления. Без команд из Кремля он часто не знал, что делать, и по вечерам за семейным столом мы могли видеть растерянность в его глазах. Однако нужно отдать должное президенту, в те годы он умел выходить на экраны ТВ и вселять в людей уверенность, что все идет по плану. Он был тогда действительно популярным руководителем, и эта популярность придавала ему сил.
На рабочем месте он старался копировать действия своего бывшего покровителя — коммунистического лидера Кунаева. Каждый рабочий день за обеденным столом в своем офисе президент Назарбаев собирал на совещания главу правительства и его заместителей, председателей Парламента. Это была своего вида форма коллегиального правления. Все обменивались информацией, обсуждали проблемы и принимали общие решения. Так сказать, приятное с полезным, чтобы меньше терять служебное время.
Прошло несколько лет, прежде чем первый президент Казахстана смог вздохнуть с облегчением и задуматься теперь о собственном благе. В девяносто четвертом году экономика еще пребывала в глубоком кризисе, но ощущение неминуемого коллапса уже прошло. Криминальный рэкет еще царил на улицах городов, но частный бизнес уже делал первые уверенные обороты. Национальная валюта прижилась. Государственные институты просыпались от летаргического сна.
21 июля 1994‑го года состоялось историческое событие. О нем мало кто знает, но на самом деле оно определило ход дальнейших событий в стране и привело в итоге к ее сегодняшнему плачевному состоянию. В этот день в министерстве юстиции был зарегистрирован «Фонд экономических и социальных реформ Казахстана» (номер регистрации 0442). С него и началось перекачивание государственных ресурсов в частные карманы Нурсултана Назарбаева и его приближенных.
Первыми учредителями Фонда значились Нуртай Абы–каев, Сыздык Абишев, Акежан Кажегельдин и мой бывший свояк–бажа Тимур Кулибаев. Тимур в этом списке конечно представлял не себя, а Нурсултана Абишевича.
Начиналось все с копеек (по нынешним меркам). Каждая крупная компания, которая хотела получить доступ на казахский рынок, должна была перечислить в этот Фонд двести пятьдесят тысяч долларов. Это сейчас в фонд «Нур — Отана» минимум пять миллионов нужно платить, а тогда аппетиты были поменьше. Иностранная компания могла отказаться, но тогда про Казахстан ей предстояло забыть.
Руки инвесторам выкручивали под благовидным предлогом. Дескать, страна находится в тяжелом положении (это была правда), люди бедствуют, у государства нет денег на социальное обеспечение. Нужно помочь. Крупные компании входили в положение и помогали. Дальше эти деньги выводились из страны и делились между учредителями этого внебюджетного Фонда. Впрочем, основная доля, конечно, доставалась главному крестному учредителю, президенту голодной страны.
Дело пошло. Чтобы терроризировать инвесторов с большим размахом, такой же доильный аппарат зарегистрировали в Лихтенштейне — там он назывался Международным фондом развития Казахстана. По Казахстану в этот момент как раз шагала приватизация, и все «откаты» или «комиссионные» за приватизированные объекты перечислялись на женевский счет лихтенштейнского фонда.
Суммы набирались значительные, счёт пошел сначала на миллионы, потом на десятки и сотни миллионов.
Глава государства увидел, что внебюджетные фонды — это очень удобный инструмент. Он позволяет и собственные карманы набивать, и финансировать нужные ему политические кампании.
Первая такая кампания, оплаченная средствами из «фондов развития», состоялась в 1995‑м году. Это был референдум о продлении полномочий Нурсултана Аби–шевича на посту президента. Как вы помните, операция удалась — согласно официальным данным, на участки пришел 91 процент голосующего населения, из них 95 процентов высказались за то, чтобы Назарбаев ни о чем не беспокоился до 1 декабря 2000 года.
Все последующие выборы (и президентские, и парламентские) финансировались по той же схеме — из никем не контролируемых теневых фондов.
Когда Крестный Тесть обнаружил, что его слово дорого, что за его решения люди готовы платить большие деньги, пост президента стал нравиться ему все больше и больше. Власть хороша и сама по себе, но еще приятнее пользоваться теми возможностями, которые она предоставляет.
Фонды стали удобным инструментом, но еще легче оказалось брать деньги в чемоданах. Если вы думаете, что Нурсултан Великий брезгует получать взятки наличными купюрами, вы сильно идеализируете этого человека.
Насколько я знаю, первую по–настоящему крупную наличную взятку президент привез незадолго до придуманного им референдума по продлению своих полномочий в 1995 году, из официального визита в Южную Корею на борту президентского «Boeing». Отвечал за сохранность груза тогдашний шеф КНБ генерал Сат Токпакбаев, который занес в самолет четыре огромных чемодана «Samsonite» — десять миллионов долларов США наличными. Деньги президенту передал представитель по СНГ страховой компании «Shindongah» Саймон Ким.
