Естествоиспытатель видел новые возможности развития для всего человечества, но совершенно игнорировал изменившуюся финансовую ситуацию господина Моргана! Громкие заявления и бравада вокруг дорогостоящей конструкции неопределенного назначения не просто раздражали финансиста, а представляли потенциальную опасность. Расследование, начатое в отношении него, могло выйти за рамки обвинений в монополизме, затронуть интересы военного ведомства и ряд влиятельных политиков.
Все документы и вещественные подтверждения, которые прямо или косвенно указывали на истинный характер работ в «передающей башне» Уорденклифф, требовалось немедленно изъять и уничтожить, эта задача была по силам Моргану. Чертежи и проекты ученого начинают изыматься сперва с предприятий, подконтрольных Моргану, и вместе с приобретенными патентами Теслы передают в корпоративные архивы. Туда же отправляются публикации и документы, выкупленные в университетских книгохранилищах, библиотеках и частных лабораториях изобретателей и деятелей науки. Такие действия представителей Моргана не вызывали подозрений, даже выглядели вполне оправданными мерами по защите коммерчески ценной информации — ведь финансист все еще оставался партнером Теслы.
Однако проконтролировать соблюдение конфиденциальности своевольным и непредсказуемым ученым было гораздо сложнее. По праву держателя 51 % акций предприятия Морган попытался накинуть на делового партнера финансовую узду — фактически наложил вето на использование ряда патентов Теслы, переданных в его распоряжение, и прекратил выплачивать роялти. Таким образом, стальной магнат лишил «электрического волшебника» не только источника дохода, но и серьезного финансового инструмента — напомним, что Тесла обычно использовал передачу права на использование своих патентов в качестве своего рода гарантии при заключении контрактов с новыми инвесторами. Мера оказалась весьма эффективной — все дальнейшие обращения Теслы за финансовой поддержкой к столпам финансового сообщества были безрезультатны.
За несколько лет ученый безуспешно пытался привлечь к проекту «передающей башни» своего давнего знакомого — полковника Астора, огромное наследное состояние которого было по преимуществу депонировано в надежные банки, вложено в недвижимость и произведения искусства, поэтому в меньшей степени подвергалось разрушительному влиянию «биржевых паник». Затем Тесла разработал специальный рекламный буклет для «Проекта Уорденклифф» и обращался с предложением партнерства к состоятельному промышленнику Джулиану Барнсу, затем — к деловому партнеру самого Рокфеллера Джону Пейну, вел переговоры с миллионером из Питсбурга Гарри Toy, известным экстравагантностью и психической неустойчивостью, затем с крупным инвестором и филантропом Томасом Форчуном Райаном и, наконец, умудрился заручиться поддержкой совладельца «Юнайтед Стилз», делового партнера Моргана, — мистера Генри Клея Фрика.
Но всякий раз переговоры заходили в тупик, поскольку Морган не проявлял к ним ни малейшего интереса. Больше того, он отказывался вернуть ученому права на использование патентов. Слишком разными были цели изобретателя и финансиста — Тесла рассчитывал привлечь новые инвестиции, чтобы закончить строительство, запустить «предающую башню» и доказать свою состоятельность как ученого, а его финансовый партнер хотел всего лишь вернуть истраченные деньги и избежать нового правительственного расследования. Противостояние технического гения и «стального магната» плавно перетекло из финансовой области в сферу корпоративных интересов.
Деловая активность и настойчивость Теслы чрезвычайно беспокоили Моргана — отчаявшийся изобретатель мог ринуться за поддержкой к прессе: яркий лектор и мастер сенсационных заявлений, он все еще оставался кумиром газетчиков.
Банкир был вынужден обратить против естествоиспытателя не только финансовый пресс, но и его же излюбленное оружие — газетные публикации и общественное мнение. Главной задачей было дискредитировать Николу Теслу как серьезного ученого, представить эдаким «иллюзионистом от науки», ловким шарлатаном, паразитирующим на наивности толпы и разъезжающим по лекционным залам с дешевыми трюками и наукообразной трескотней. Благо склонный к эффектным жестам «повелитель молний» давал достаточно поводов для таких инсинуаций, количество его недоброжелателей намного превышало число друзей, а судебные слушания за приоритет изобретений и патентов продолжались из года в год.
Случись основоположнику психологической самопомощи «self-help» и однофамильцу мультимиллионера Дейлу Карнеги опубликовать бестселлер «Как приобретать друзей» не в разгар Великой депрессии, а намного раньше, Тесла навряд ли пополнил бы число благодарных читателей книги. Ученый- одиночка, таинственный и непостижимый, высокомерный и аристократичный, он не нуждался ни в друзьях, ни в учениках, ни в последователях, ни в восторженных почитателях — подобно настоящему иллюзионисту он словно парил над толпой в ореоле сверкающих электрических искр и мало задумывался о собственном будущем.
Трудно поверить, но самые яростные гонители Теслы — его соотечественник, физик сербского происхождения Майкл Пьюпин, талантливый инженер Де Форест, даже сам маркиз Маркони — сперва искали покровительства сербского изобретателя, уже успевшего прославиться на научном и изобретательском поприще.
В отличие от Теслы, презрительно относившегося к академической науке и предпочитавшего лабораторным исследованиям изобретательскую работу, а солидным научным публикациям — интервью модным газетам с многотысячными тиражами, Майкл Пьюпин всегда играл по правилам научного сообщества. Он обучался в престижных европейских университетах, публиковал труды по фундаментальной теории многофазных токов, а его лекции адресовались профессионалам и не сопровождались эффектными демонстрациями. Все же, вернувшись из Европы в США, Пьюпин неоднократно пытался познакомиться с Теслой лично, но встреча так и не произошла.
Первооткрыватель многофазного тока считал соотечественника, слишком быстро позабывшего родной сербский язык, недобросовестным ученым или даже коварным промышленным шпионом, потому что в своих лекциях Пьюпин постоянно ссылался на практические достижения немецкого изобретателя Брауна и физика русского происхождения Доливо-Добровольского, подчеркивая, что их успех был достигнут независимо от работ Теслы. Сам же Тесла считал упомянутые работы всего лишь еще одной незаконной копией собственных патентов.
Доливо-Добровольский Михаил Осипович (1862–1919)
— отдадим дань нашему соотечественнику. В 1887 году он оставил преподавательскую карьеру в Дарм-Штадте ради должности главного электрика германской компании AEG. Предложенный Добровольским собственный тип многофазного мотора заслужил прозвище «беличья клетка». Конструктивное решение позволяло объединить отличную магнитную и электрическую проводимость. Для этого использовался ротор в виде стального цилиндра, который обеспечивал хорошую магнитную проводимость. По периферии ротора были просверлены отверстия, в них закладывались медные стержни, соединенные между собой на лобовых частях ротора, что гарантировало хорошую электрическую проводимость. Конструкция была запатентована в 1889 г и оказалась настолько удачной, что продолжает использоваться до сих пор. Мощный асинхронный двигатель конструкции Добровольского имел рекордное КПД —91 %. Доливо- Добровольский разработал также трансформаторы трехфазного тока, пусковые реостаты, измерительные приборы (в том числе фазометр), схемы включения генераторов.
Итог скрытого противостояния Теслы и Пьюпина был плачевен. Фактически, ни европейское, ни американское научные сообщества не спешили признавать изобретательский приоритет Теслы в области беспроводной передачи, как и во многих других сферах, даже несмотря на то, что патентные ведомства США одну за другой отклоняли заявки Пьюпина на многофазные электрические цепи и системы беспроводного сообщения, а представители европейской науки рукоплескали опытам «повелителя молний» Николе Тесле во время его лекционных туров. Ссылаться на работы ученого в теоретических трудах было дурным тоном, зато часто и охотно цитировали Пьюпина. Талантливый педагог, Пьюпин воспитал целую плеяду американских физиков и инженеров, причем не удосужившись обременить их знанием о работах своего соотечественника и предшественника. Ссылки на наследие Теслы постепенно исчезали из научного обихода, а его имя упоминалось все реже.
