Вопрос о хлебе все больше беспокоит правительство, что нашло свое отражение в речи Ленина на конференции фабрично-заводских комитетов. Многоречивое описание всеобщей нужды, желание свалить нужду на «других» показывают, насколько осознана опасность в связи с тем, что пролетариат разочаровался в своих надеждах. Для стороннего наблюдателя нет сомнения, что причина голода кроется прежде всего в отсутствии должной организации, в ежедневно нарастающем развале средств связи, отсутствии доверия крестьян к средствам платежа.
Речь Ленина наглядный пример того, как неправо министерство иностранных дел Германии, рассчитывающее на лояльность правительства советов и полагающее, что только оно способно гарантировать мир и сырье. По крайней мере, наша пресса должна прекратить пускать пыль в глаза нашему народу, так как разочарование после того, как туман рассеется, может оказаться весьма болезненным. Если русский премьер-министр и его коллеги, особенно Троцкий, в своих официальных выступлениях допускают такие высказывания в отношении своего соседа, с которым они обещали жить в «мире и дружбе» (см. Брестский мир), то резкий протест с угрозой отзыва дипломатической миссии был бы более достойным ответом и более соответствовал бы нашим интересам, чем подтверждение намерений поддерживать хорошие отношения.
2 июля.
4 июля в Большом театре открывается 5-й Всероссийский съезд Советов. Среди примерно 400 уже прибывших делегатов около 200 большевиков и 160 левых эсеров. Такое значительное правящее большинство вовсе не свидетельствует о популярности советской власти, поскольку правом голоса обладает только революционно-организованное население. Эсеровская пресса полна ненависти к Германии и подстрекательств против Мирбаха. Недавно Троцкий открыто говорил о «действиях всякого рода врагов — немцев, чехословаков, японцев и англичан». Звон должен был раздаваться в ушах сидящих на Вильгельмштрассе от таких слов военного министра страны, с которой мы живем в «корректных и хороших отношениях».
3 июля.
Вчера у меня была длинная беседа с одним из русских, который работает в одном из комиссариатов, но только как специалист, имеет представление о многом, не большевик. Я давно знаю его как добропорядочного человека, хорошо относящегося к немцам. Его мнение всегда было безошибочным. Поэтому встреча с ним была очень важна. Приведу вкратце содержание сказанного им во время нашей долгой совместной прогулки.
От своего человека он узнал следующее. Вчера он прочитал только что поступившее донесение Антонова, начальника штаба одной из частей, выступающей против чехословаков, в которой дается картина общего положения и его оценка командованием войск. Антонов оценивает ситуацию как весьма неблагоприятную для русского правительства. Красная армия располагает силами примерно в 18 тыс. человек, из числа которых лишь часть можно считать надежными, в то время как противник особенно в последнее время снова добился определенных успехов. Дело усложняется тем, что железнодорожники не настроены пробольшевистски. По приказу об их мобилизации немедленно явились все служащие железной дороги Вологда-Вятка-Пермь с явным намерением заполучить таким образом в свои руки оружие. После этого приказ о мобилизации был отменен. Положение в Сибири, по оценке Антонова, безнадежное, несмотря на то, что в центральной части Сибири, примерно от Читы до Томска, власть в основном в руках максималистов. Но и там железнодорожники оказывают по меньшей мере пассивное сопротивление, но нарушить железнодорожное сообщение им не удалось. Антонов сообщает, что радиотелеграфная связь с центральной частью Сибири еще функционирует.
О намерениях Антанты и чехословаков Антонов сообщает следующее: захват всей Сибири, одновременное усиление позиций в Поволжье и постепенное перемещение правого фланга на северо-запад. Им навстречу в южном направлении должны продвигаться силы Антанты от Архангельска, где стоит пока еще не высадившийся транспортный флот, и от мурманской железной дороги, где недавно высадился новый десант. Таким образом, Антанта намеревается образовать новый фронт против Германии, используя для этого минимально свои собственные силы, и одновременно захватить политическую и экономическую власть в России.
Поступившие сообщения из Киева (от казачества) свидетельствуют о том, что казаки намерены примкнуть к этому движению, поскольку оно направлено против большевиков. Это то, что касается сообщения Антонова.
Господин X. сообщил также, что русская делегация сообщает из Киева, будто руководящие круги в отношении контрреволюционных выступлений чехословаков и казаков заявили: «Мы ничем не хотим связывать себя, но должно быть ясно, что великая Россия для нас важнее локальных украинских вопросов».
На заданный мною вопрос, каково мнение самого господина X. относительно положения дел, он ответил следующее:
«Правительство скорее всего пришло к финалу, оно еще, пожалуй, продержится, но не долго. Большие надежды на Германию значительно ослабевают среди всех, кто хотел порядка и спокойствия, в том числе и среди рабочих. Продолжают ходить слухи, что Германия идет рука об руку с большевиками и во всяком случае не хочет, да и не сможет принести с собой порядок. Я думаю, что не сможет, так как считаю, что Германия не в состоянии выступать активно одновременно на запале и здесь, в России. Мне очень жаль, но я ясно вижу, что вскоре Германия будет вынуждена выйти из игры, так как Антанта либо приведет здесь к власти своих друзей, или, во всяком случае, бывшие друзья Германии отвернутся от нее. Я Вам предсказываю, что Ваша дипломатическая миссия скоро либо покинет страну, либо ее пребывание здесь окажется бессмысленным. Я Вам говорю все это, стараясь помочь Германии уяснить для себя ситуацию и сделать необходимые выводы.»
Он постоянно спрашивал меня, удержимся ли мы на западе. Его очень беспокоят правительственные сообщения.
6 июля.
Источающая ненависть, похожая на полусумасшедшую Спиридонова[52]. Заседание съезда началось. Эсеры уже выступили с бурными речами против Германии, потребовали даже объявления войны. Требование было отклонено большинством голосов. К лидерам приверженцев Антанты относятся Камков[53], Карелин[54], Александрович[55], Черепанов[56] и Спиридонова. В некоторых речах на съезде звучали угрозы в адрес графа Мирбаха; в адрес ложи, предоставленной нашей дипломатической миссии, раздавались оскорбления, сопровождавшиеся угрожающей жестикуляцией.
