Ознакомительная версия.
Однажды я получил дополнительное занятие по бегу благодаря управленческим капризам моего опекуна Каса. Я был на школьном вечере, который должен был закончиться в десять. Касу я сказал, что буду дома в одиннадцать. После мероприятия все начали тусоваться, поэтому я позвонил Касу и сообщил ему, что, очевидно, буду дома немного позже, поскольку жду такси.
– Нет уж, немедленно же беги домой. Беги! Я не могу ждать тебя, – рявкнул он. Кас никому не доверял ключей от дома, потому что опасался, что мы их потеряем.
На мне был костюм и хорошие туфли, но Кас настаивал, чтобы я был дома немедленно.
– Чуваки, я должен идти, – сказал я своим приятелям. Все знали, сколько было времени. Но если Кас звал меня, я должен был идти. И я пох… чил.
Другой раз я гулял с приятелями, мы пили и веселились. Они высадили меня у дома, и я в окно увидел, что Кас спал в кресле, дожидаясь моего возвращения.
– Поворачиваем, назад. Возьмите меня к себе. Я не хочу разбираться с Касом, – заявил я.
Каждый раз, когда я приходил домой поздно, он дрючил меня только так. Порой я пытался прокрасться по ступеням, но они были старыми и скрипучими, и я всякий раз думал: «Блин, я влип!»
А когда я приходил домой из кино после того, как он разрешил мне туда пойти, Кас всякий раз дожидался моего возвращения, чтобы устроить мне допрос:
– Что ты там делал? С кем ты болтался? Кто они? Откуда их семьи? Назови их фамилии! Ты ведь знаешь, что тебе завтра на бокс!
Кас пытался даже женить меня в девятом классе. Я встречался с местной девушкой по имени Энджи, и Касу она нравилась. Следовало ожидать, что он захочет расстроить наши отношения, поскольку они отвлекали меня от тренировок, но Кас решил, что для меня было бы лучше начать жить вместе с ней. Я бы успокоился, и это помогло бы мне сосредоточиться на моих занятиях боксом. Но у меня не было серьезных намерений в отношении Энджи. Я мечтал о яркой, колоритной жизни своих героев, таких боксеров, как Микки Уокер[50] и Гарри Греб. Они пили, у них было много женщин, они наслаждались жизнью. Камилла тоже не поддержала Каса.
– Не вздумай слушаться Каса по поводу женитьбы на ком-либо, – сказала она мне. – У тебя будет столько девушек, сколько ты захочешь, и ты сможешь выбрать лучшую.
Однажды я ввязался в драку в школе, и Касу пришлось идти сглаживать ситуацию. Вернувшись, он усадил меня перед собой.
– Тебе придется покинуть нас, если ты будешь продолжать себя так вести.
Я не выдержал и заплакал.
– Пожалуйста, не выгоняй меня, – рыдал я. – Я хочу остаться.
Мне, действительно, нравилась семейная атмосфера, которая царила в доме Каса. И я был безумно влюблен в самого Каса. Он был первым белым парнем, который не только не порицал меня, но готов был выбить дерьмо из того, кто сказал бы что-нибудь неуважительное обо мне. Никто не смог так сблизиться со мной. Он смог достичь глубин моего подсознания. Всякий раз после разговора с ним я должен был как-то разрядиться, провести бой с тенью или поприседать, настолько я был заряжен энергией. Я принимался бегать и кричать, так мне хотелось сделать его счастливым и доказать, что все те мечты, о которых он говорит, сбудутся.
Думаю, Кас почувствовал себя виноватым за то, что угрожал отправить меня отсюда и заставил меня плакать, потому что в тот же день он стал обнимать меня. Это было первое физическое проявление любви с его стороны, которое я когда-либо видел. Когда-либо. Но в тот момент, когда я заплакал, Кас понял, что я – в его власти. С этого момента я стал его рабом. Если бы он велел мне убить кого-нибудь, я бы убил. Я говорю серьезно. Все думали, что я тянулся к симпатичному итальянскому парню в возрасте, но я тянулся к воину. И мне нравилась каждая минута общения с ним. Я был счастлив быть солдатом Каса, это определяло мне цель в жизни. Мне нравилось быть тем, кому выпало осуществить миссию.
Я стал тренироваться еще упорнее, насколько это было возможно. Однажды, когда я вернулся домой из тренажерного зала, я буквально полз вверх по лестнице. Я дополз до ванной комнаты на третьем этаже, и Кас наполнил небольшую фарфоровую ванну невероятно горячей водой, добавив туда немного английской соли.
– Оставайся как можно дольше, – велел он.
Я чуть не обжегся, но на следующее утро чувствовал себя гораздо лучше и снова мог идти работать.
Я еще никогда не испытывал такого подъема. Передо мной была вполне конкретная цель, и я настойчиво шел к ней. Я даже не могу объяснить, насколько это было восхитительное чувство.
Когда остальные боксеры покидали зал и уходили со своими подружками, живя своей жизнью, мы с Касом возвращались домой и разрабатывали разные планы. Мы говорили о том, что хорошо бы иметь дома во всех частях мира. Кас учил меня тому, что «нет», по его выражению, должно являться для меня словом на иностранном языке: «Для тебя должен быть непонятен сам смысл слова «нет»».
Наверное, было несколько несправедливо по отношению к другим боксерам, пытавшимся стать чемпионами, то, что меня воспитывал и готовил гений. Другие парни стремились заработать деньги и обеспечить хорошую жизнь для своей семьи. Я же, благодаря Касу, хотел славы, и я хотел добиться ее их кровью. Но я чувствовал себя неуверенно. Я хотел славы, я хотел быть знаменитым, я хотел, чтобы весь мир смотрел на меня и говорил, что я прекрасен. Но пока что я был толстым, блин, вонючим ребенком.
Кас убеждал меня, что золотисто-зеленый чемпионский пояс WBC[51] стоит того, чтобы умереть ради него. И вовсе не из-за денег. Я спрашивал у Каса:
– Что значит быть величайшим боксером всех времен? Большинство из этих парней мертвы.
– Послушай, они мертвы, но мы же говорим о них сейчас. Это как раз и означает бессмертие. Значит, что и твое имя будет известно до конца времен, – ответил он.
Кас был весьма драматичен. Он был похож на персонажа из «Трех мушкетеров».
– Мы должны дождаться своего часа, как крокодилы в тине. Мы не знаем, когда настанет засуха и животные начнут переход через Сахару. Но мы будем ждать. Месяцы, годы. Наше время придет. И газели и антилопы начнут переправляться через воду. И когда они придут, мы схватим их. Ты слышишь меня, сынок? Мы будем пожирать их, а они будут вопить так истошно, что их услышит весь мир.
Он был настроен весьма решительно, и я тоже. Кас был намерен посредством меня вернуться в мир бокса, и я жаждал принять в этом участие. Он был как граф Монте-Кристо. Мы оба были готовы к мщению.
Поняв, что я, действительно, оказался на его стороне, Кас был счастлив. Но в то время он был просто параноиком. К примеру, я сидел в гостиной и читал, а Кас бродил поодаль в халате. Вдруг он подошел ко мне и выпалил:
Ознакомительная версия.
