Леонид Ильич Брежнев вернулся с войны в генеральских погонах, что выгодно отличало его от просидевших всю войну в тылу других руководителей страны. Он честно прошел всю войну, хотя и не в окопах. Фронтовику предложили самостоятельную работу.
30 августа 1946 года на XI пленуме областного комитета Брежнева избрали первым секретарем Запорожского обкома и горкома. Вторым секретарем был Андрей Павлович Кириленко, который работал в Запорожье и до войны. Кириленко был человеком надменным и сухим, но, разумеется, не с начальством. У них с Брежневым сложились дружеские отношения, сохранившиеся до конца жизни.
Тем временем Никита Хрущев попал у Сталина в опалу. В начале 1947 года вождь лишил его положения единоличного руководителя республики. Хрущев остался главой республиканского правительства. А первым секретарем ЦК компартии Украины Сталин сделал своего проверенного соратника Лазаря Кагановича. Секретарем по сельскому хозяйству назначили Николая Семеновича Патоличева.
Они вместе с Кагановичем 3 марта на поезде отправились в Киев. На вокзале их провожали родственники и многочисленные подчиненные.
«Настроение у Кагановича было великолепное, – вспоминал Патоличев. – Он безмерно радовался назначению на Украину. Со многими обнимается, жестикулирует, громко смеется, шутит. К некоторым подходит прощаться по два-три раза. Впопыхах попрощался даже со мной».
Патоличев принял безудержный энтузиазм Лазаря Моисеевича за чистую монету. На самом деле едва ли Каганович так уж стремился на Украину. Ему не хотелось отдаляться от вождя. Но по въевшейся в плоть и кровь привычке демонстрировал счастье и радость при исполнении нового указания Сталина. Потому и выжил. А если бы позволял себе выражать сомнение в мудрости сталинских назначений и поручений, отправился бы в мир иной вслед за многими другими членами политбюро.
Освобожденный от должности Хрущев сказал, что «доволен приездом Лазаря Моисеевича», но затаил обиду…
Приступив к работе в Запорожье, Брежнев увидел, что в войну город был совершенно разрушен. В том числе пострадал крупнейший в стране металлургический завод «Запорожсталь», взорвана знаменитая Днепровская гидроэлектростанция. Эти объекты общесоюзной значимости подлежали восстановлению в первую очередь.
Восстановительные работы начались еще до Брежнева, но «Запорожсталь» никак не удавалось запустить. За положением дел следили в Москве. «Правда» поместила передовицу, в которой критиковался обком за низкий темп восстановления «Запорожстали».
Каганович сам отправился в Запорожье.
«Когда мы знакомились с ходом восстановления „Запорожстали“, – вспоминал Патоличев, – у меня из сознания не выходило понятие штурма. Здесь не строили в нашем обычном понимании, а именно штурмовали. После осмотра „Запорожстали“ я попросил Леонида Ильича показать мне Днепрогэс…»
Фронтовое знакомство с Кагановичем пригодилось Брежневу. Лазарь Моисеевич был крут, запросто мог снять с должности непонравившегося секретаря обкома. К Брежневу он отнесся благожелательно. И с Патоличевым у Брежнева сложились дружеские отношения. К другим партийным работникам Лазарь Моисеевич меньше благоволил, был резким и жестким, мог вспылить и накричать.
В июне 1990 года Каганович рассказывал военному историку профессору Георгию Куманеву:
– Брежнев был довольно боевой полковник, активный. Не был вялым. Я написал о нем Сталину… Так что я Брежнева ценил. И если бы он не был генеральным секретарем ЦК, а просто рядовым работником, он был бы хорошим работником. Брежнев мог быть и секретарем ЦК, и начальником политуправления. Он разумный, толковый, спокойный, решительный человек был, и довольно активный. Я о нем был хорошего мнения…
Каганович потребовал от первого секретаря обкома Брежнева и начальника строительства Вениамина Эммануиловича Дымшица (будущего заместителя председателя Совета министров СССР) как можно скорее закончить работу. Было принято постановление ЦК компартии Украины «Об ускорении восстановления Запорожстали». Леонид Ильич поднажал, и осенью 1947 года завод заработал. Что бы ни говорили о Брежневе впоследствии, в те годы он не отлынивал от работы.
В октябре газеты опубликовали рапорт Брежнева и Дымшица Сталину о восстановлении первой очереди «Запорожстали» и начале выпуска холоднокатаного стального листа.
2 декабря Брежнев «за успехи в возрождении завода „Запорожсталь“ имени Серго Орджоникидзе» получил свой первый орден Ленина. В том же году пустили и Днепрогэс.
Запорожье, несмотря на тяжкую ношу, осталось для Леонида Ильича приятным воспоминанием. За положением в области он следил и позднее, став руководителем страны. В 1966 году сделал первым секретарем обкома Михаила Николаевича Всеволожского, который при нем был комсоргом ЦК комсомола на «Запорожстрое», а потом первым секретарем горкома комсомола.
В Запорожье Брежнев жил один, без семьи, которая так и не вернулась из эвакуации. Об этом собственному корреспонденту «Правды» Павлу Смоляку рассказывал редактор областной газеты «Индустриальное Запорожье» Андрей Клюненко. Он служил под началом Брежнева в политотделе 18-й армии.
– В Запорожье он приехал в цветущем сорокалетнем возрасте, – вспоминал редактор газеты. – Вот и представьте себе: первый секретарь обкома, боевой генерал, красавец мужчина, а вокруг множество молодых вдов. Случалось, Леонид Ильич всерьез кем-то увлекался. Мы, его фронтовые друзья, стали спрашивать: почему не привозишь семью? Почти целый год он отбивался от нас, ссылаясь на то, что в разрушенном Запорожье нет приличной квартиры.
На склоне лет Брежнев вспоминал, как, приехав в город, велел сшить себе новую форму и сапоги. Однажды, когда за ним пришла служебная машина, он сказал водителю, что пойдет пешком.
– И я пошел, – горделиво рассказывал Леонид Ильич, – и одним глазом следил, пройдет ли мимо хотя бы одна женщина, не посмотрев в мою сторону…
Его внучка Виктория (надо понимать, со слов матери) рассказывала съемочной группе Первого канала:
– Была у деда фронтовая подруга Тамара. После войны дед приехал к бабушке сказать, что уходит. Но этого не произошло. Он не смог. Бабушка знала про него все, и про влюбленности тоже. Но она никому не жаловалась. Она была очень закрытая женщина, вся в себе.
В семье Брежневых рассказывали такую историю. Когда Леонид Ильич приехал к Виктории Петровне разводиться, она потребовала, чтобы он сам сказал детям, что уходит из семьи. Но, увидев детей, которые бросились ему на шею, Брежнев не нашел в себе сил их оставить…
Сама «фронтовая подруга» Тамара Николаева так рассказывала о своем романе с Леонидом Ильичом. Она служила медсестрой в госпитале, и ей с подругой предложили перейти в политотдел армии:
