Был и еще один фактор, оказавший воздействие на развитие обстановки в Египте, — международный. Целый ряд авторитетных историков — и египетских, и западных, и российских — усмотрели отчетливую связь между восстанием египтян в марте 1919 года и победой Великого Октября в России. Судя по публикациям печати и документам тех дней, общественность Египта не только хорошо знала об Октябрьской революции, но и считала ее достойной подражания, с той, естественно, разницей, что перед русским и египетским народами стояли неодинаковые задачи.
Настроения эти были хорошо известны и тогдашним буржуазным лидерам и открыто не одобрялись ими. Показательно в этой связи одно из писем Саада Заглюля из Парижа, куда он поехал после освобождения из ссылки в надежде добиться от участников мирной конференции (она подвела черту под Первой мировой войной) признания независимости Египта, в адрес центрального комитета возглавлявшейся им партии «Аль-Вафд». Листовки, приветствующие победу большевиков, вредят борьбе египтян, писал Заглюль, поскольку создают впечатление, что египетское национальное движение связано с большевистским.
По ходу восстания во многих населенных пунктах Египта создавались революционные органы власти, как это было в свое время в России. В некоторых местах, по свидетельству ряда историков, они даже назывались русским словом «совет». Об этом писал, например, Ф. А. Ротштейн в своей книге «Захват и закабаление Египта», вышедшей еще в 1924 году. Один из таких советов, а точнее сказать, целая независимая советская республика, как раз и возник в Зифте. Руководил им 26-летний адвокат Юсеф Ахмед аль-Гинди.
— Отец был родом из небогатой семьи торговца хлопком, — рассказывал мне Мухаммед аль-Гинди. Я разыскивал его в Египте, а нашел в Москве летом 1987 года. — И все же дед смог дать детям образование. Отец учился в юридическом колледже в Каире. Когда в декабре 1914 года Англия объявила об установлении протектората над Египтом, он был на третьем курсе и выступил одним из инициаторов демонстраций протеста. За это отца отчислили из колледжа, но через год, когда страсти поулеглись, восстановили его. После окончания учебы он был назначен адвокатом в Зифту.
В ту пору это был небольшой городок с 30-тысячным населением, прижатый плантациями хлопчатника к Нилу. Окрестные помещики свозили хлопок на продажу в Зифту, и потому одна из центральных площадей города до сих пор называется площадью Биржи. Туда-то мы и отправились сначала с моим провожатым, водителем автобуса лет пятидесяти по имени Атыйя ас-Серфи. Он активист Национально-прогрессивной (левой) партии, а свел меня с Атыйей профессор Рифаат Саид, являющийся секретарем ЦК этой партии. Опыт предыдущих поездок подсказывал: лучший способ узнать, что происходило в городе десятилетия назад, — провести часок-другой в местной кофейне. Но не в первой попавшейся на пути, а обязательно в старой, где-нибудь в центре города, ибо именно там можно в любое время дня застать завсегдатаев, начинающих терять счет прожитым годам и коротающих избыток свободного времени в облюбованном еще в юности углу.
Тут я должен пояснить читателю, что египетская кофейня — явление уникальное. Обычно там подают лишь кофе или чай, да еще трубку-кальян, которую египтяне называют шиша. Ходят в кофейню только мужчины, причем всегда в одну и ту же, расположенную либо рядом с домом, либо возле работы. Обсуждают мировые проблемы, смотрят телевизор. Словом, это не предприятия общественного питания, а мужские клубы.
В кофейне в здании бывшей хлопковой биржи мы познакомились с тремя стариками. Звали их Саад Али Саад, Мухаммед Шаркави и Сейид Абу аль-Азм. В 1919 году все трое были подростками, но и поныне помнят многие подробности тех мартовских дней. Их рассказы дополнили сведения, которые я предварительно почерпнул из работ историков. И вот что получилось.
… Юсефа аль-Гинди в городе уважали. Образованный, энергичный, честный, да еще с репутацией патриота-революционера — все это нравилось горожанам. Когда вести о восстании против англичан посыпались со всех сторон, взгляды многих обитателей Зифты были обращены на Юсефа.
Юсеф аль-Гинди. 1930-е гг.
Но что предпринять? В других местах восставшие выходили на демонстрации перед зданиями, где размещались британские колониальные власти, нападали на английские казармы. Ни того, ни другого в Зифте не было. Предстояло сделать какой-то иной шаг, революционный по своей сути. И вот 15 марта Юсеф и его друзья, собравшиеся на втором этаже кофейни «Мустаукили», напротив хлопковой биржи, решили: провозглашаем независимость Зифты. Независимость от колонизаторов. Решение это поддержали жители соседнего городка Мит-Гамр, расположенного на другом берегу Нила, крестьяне ближних деревень. Из наиболее уважаемых сограждан был сформирован революционный совет во главе с Юсефом аль-Гинди. Действовать он начал без промедления.
Первым делом отряд под предводительством Юсефа направился к полицейскому участку. Кое-кто прихватил с собой на всякий случай охотничьи ружья, остальные вооружились палками. Но прибегать к силе не пришлось. Городской староста и полицмейстер были настроены патриотически и вместе с полицейскими присоединились к восставшим. Без особого труда установили контроль и над почтой. Затем отряд занял железнодорожную станцию. Часть людей разобрала пути, чтобы англичане не могли прислать в город свои войска, другая же реквизировала вагоны с зерном. Его раздали затем нуждающимся. В революционном совете было создано несколько отделов — административный, безопасности, общественных работ. Из старшеклассников сформировали отряды по поддержанию порядка и охране границ республики. Специальная группа следила за справедливым распределением воды для полива. Новому государству был срочно нужен собственный бюджет, и аль-Гинди призвал всех граждан жертвовать туда деньги. Собранные средства пошли на общественные нужды. Отремонтировали мост через Нил, выровняли проезжую часть улиц, расчистили оросительные каналы. В окрестностях города было зловонное болото, и много лет жители тщетно просили правительство ликвидировать его. Теперь же общими усилиями болото засыпали. Привлекли к этому делу безработных, выдав им небольшое пособие. Но, пожалуй, венцом созидательной деятельности Юсефа и его товарищей, продолжавшейся всего три недели, стало строительство на берегу Нила музыкального павильона. Рассудили так: жизнь при революции должна быть радостной, ну а что лучше музыки создает хорошее настроение? По вечерам над рекой из Зифты в Мит-Гамр неслись народные мелодии, вокруг павильона гудела довольная толпа.
