Маневрируя, экипажи упорно выходили на боевой курс. С каждой сотней метров огонь становился все плотней и прицельней. Плоскости самолетов засквозили пробоинами...
- На боевом!- доложил командиру Локтюхин. Конец маневрам. Высота тридцать метров, под фюзеляжем вода кипит от осколков снарядов и пуль. У самолета Токарева отбита часть консоли, попадание в мотор. Машина кренится, трясется, как в лихорадке, штурвал вырывается из рук летчика, на доске все приборы сливаются в одно пятно. Ранен стрелок-радист. Искалеченный торпедоносец не сворачивает с боевого курса...
- Сброс!- докладывает Жесткову Иван Локтюхин.
- Сброс! - Илья Лапницкий - Токареву.
Миг, ради которого летели навстречу смерти. Резкий противозенитный маневр, самолет Жесткова прорезает строй вражеских кораблей. Токарев маневрировать не может: очередной снаряд попал в хвостовое оперение, отбил часть киля. Уходит в сторону, прижимаясь к воде. Сбрасывают торпеды Малышкин, Беспалов, Устюжанин, Скоромненко.
Транспорт маневрирует, пытается уклониться.
Взрыв...
- Переломился! Тонет!- докладывает командиру штурман Лапницкий.
- Ура!- кричит Токарев, изо всех сил удерживая над водой искалеченную машину.
Воздушные стрелки всей шестерки, проносясь над палубами кораблей, бьют из пулеметов по расчетам зениток, по рубкам, по сбившимся у бортов гитлеровцам...
Все! Тишина. Торпедоносцы вышли из зоны огня, стали набирать высоту, ложиться на обратный курс.
В самолете Токарева тишина наступила позже, а перед этим дрожь достигла такой силы, что казалось, машина вот-вот развалится на куски. А когда тряска вдруг прекратилась, самолет неудержимо потянуло в сторону. Токарев глянул на правый мотор и обмер: на нем не было винта. Чтобы выровняться, убрал обороты и у второго мотора.
Предстояло садиться на воду. Лейтенант подал команду экипажу приготовиться и как можно ровней спланировал на поверхность моря. Машина проскользила несколько десятков метров, остановилась, стала медленно погружаться. Экипаж выбрался на плоскость, надул резиновую лодку и столкнул в море. Но она, видимо, была пробита осколком, быстро обмякла, люди оказались в воде. Дело принимало скверный оборот: при такой температуре и волнении в три-четыре балла долго не продержишься...
Но тут над полузатонувшей шлюпкой и уцепившимися за нее людьми раздался рокот моторов. Александр Жестков видел все, что произошло, и не мог покинуть товарищей в беде, хотя и его машина была изрядно повреждена. Открытым текстом передал на берег о случившемся, вызвал дежурный катер. Приказал экипажу снять с себя спасательные жилеты, сбросить их потерпевшим вместе с резиновой лодкой. Но из-за ветра они упали в стороне. Ребята уже настолько закоченели, что не могли оторваться от своей шлюпки.
Жестков продолжал кружить над попавшими в беду друзьями. Горючего в баках становилось все меньше и меньше. Катер не приходил. Зато появилась немецкая летающая лодка "Дорнье-24": очевидно, фашисты перехватили радиограмму. Чтобы отвлечь внимание, Жестков отошел в сторону. Покружившись и ничего не найдя, "Дора" удалилась. Видимо, фашисты решили, что экипаж потонул.
Наконец появился наш торпедный катер. Прошел мимо, тоже не заметив потерпевших. Жестков пробовал связаться с моряками по радио, но это не удалось. Тогда он снизился и прошел над катером, покачивая крыльями, требуя следовать за собой. Его поняли. И только когда Токарев с товарищами оказались на борту, Александр взял курс на свой аэродром. Как только приземлился, моторы тут же замолкли: в баках не осталось ни капли бензина...
В полку не знали, что Жестков остался ждать катера, и послали на поиск бедствующего экипажа самолет замкомэска капитана Трофимова. Тот встретил Жесткова, а затем и катер, уже подходивший к мысу Тарханкут. Сбросил вымпел: "Если не подобрали экипаж самолета, следуйте в квадрат 8694. Если подобрали дайте зеленую ракету". Увидев ракету, поспешил в полк с благой вестью. Но ее уже принес Жестков.
За спасение товарищей и потопление вражеского транспорта командир звена старший лейтенант Жестков и его штурман лейтенант Локтюхин одними из первых на Черноморском флоте были награждены орденом Нахимова, а воздушные стрелки сержанты Игумнов и Атарщиков - медалями.
Радость победы, горечь утрат...
Для двух экипажей первый боевой вылет оказался и последним.
Погибли старший лейтенант Николай Иванович Зайцев, лейтенант Константин Александрович Ивашин, младшие сержанты Николай Сидорович Лузганов и Иван Емельянович Ищенко.
Погибли лейтенант Евгений Васильевич Шарловский, младший лейтенант Ярослав Дмитриевич Рудюк, старшина 2-й статьи Василий Иванович Стрекаловский, младший сержант Иван Сергеевич Погребенный.
В семнадцать часов нас с Прилуцким вызвал комэск.
- Не удалось уберечь ребят,- Иван Устинович выглядел усталым и постаревшим.- Ладно, не утешайте. Война войной... Слушайте задание. Поведете четверку торпедоносцев. Обнаружен транспорт в четыре тысячи тонн в охранении семи кораблей. Взлет в восемнадцать, атаковать будете в сумерках. В прошлый раз это у вас хорошо получилось...
У начальника разведки взяли данные, проложили маршрут. Согласовали предварительное решение с ведомыми. С нами летят опытные экипажи - капитана Валерия Федорова, старших лейтенантов Киценко и Дурновцева. Нелегко найти корабли противника в полутьме, еще труднее - точно сбросить торпеды. Да и к самой полутьме подгадать надо...
Михаил Беляков помогает мне застегнуть лямки:
- Разреши, командир... На счастье!
- Ничего себе счастье! Парашют... Хочешь, чтобы я утопил твою старушку? Новую захотел, молодую?
- Что ты, что ты, командир! Типун тебе... Она же у меня не застрахована.
- И меня, брат, не застрахуешь. Над морем-то что он, твой парашют? С зонтиком к рыбкам...
- Тьфу, тьфу!
Выруливаем на старт. Нас провожают суровые лица однополчан. Да, день сегодня не назовешь счастливым.
Быстро взлетаем. Собираю группу, беру курс на запад. Под нами сплошной зеленый ковер, перед нами - клонящееся к закату солнце.
Проходим береговую черту. Дальше - четыреста километров над морем. Никаких ориентиров, голый расчет...
Нажимаю кнопку переговорного устройства.
- Николай! А что если пойдем на озеро Синое? Затем в виду берега, вдоль него. Правда, так будет легче перехватить их?
- Понял, согласен. Эврика, командир! Доверни вправо десять.
Да, нелегко выйти в нужную точку в полете над морем. Все зависит от навигационного мастерства. Курс, высота, скорость, ветер... Слагаемые пространства и времени. Точность и точность, контроль и контроль. Морякам куда легче, и то ошибаются в непогоду...
