любили за деловитость и жизнелюбие, он внушал бодрость и оптимизм.
Молодые лётчики, прибывшие в 12-ю КОИАЭ на пополнение, в короткий срок успели облетаться и поднимались на боевые задания как и все, не менее трёх раз в день. Среди них сразу же отличился в боях младший лейтенант, комсомолец Борис Панкратьев. В прошлом он был одним из лучших ленинградских рабочих, но полюбил авиацию и стремился туда всем сердцем. Кто добивается, тот и пробивает себе путь. Его послали учиться в лётную школу, и через два года он попадает в 12-ю КОИАЭ в третий отряд к прославленному лётчику Годунову. Это было перед войной, Борис не успел отточить боевые навыки в учебных полётах, пришлось навёрстывать прямо в боях. С первых дней ему понравился командир отряда. Он с ним летал несколько раз и видел дерзость командира в бою, непримиримость к врагам, собранность в минуты опасности. С тех пор он стал мечтать быть похожим на своего командира отряда.
Однажды, барражируя над морем, Борис увидел летящего Хе-115, следовавшего с торпедой к нашим кораблям. Мысль моментально сработала – атаковать «хенкеля»! Приблизившись на самую короткую дистанцию со стороны солнца, реактивным снарядом он угодил прямо в торпеду. Не успел сделать резкий отворот, как Хе-115 разорвался прямо на куски. Молодой лётчик радовался своей боевой удаче, а при возвращении домой на него напали два Ме-109. Силы были неравные, но Борис не растерялся, принял бой. Отбивая атаки врага, он получил ранение в обе руки. Истекая кровью, корчась от нестерпимой боли, комсомолец нашёл в себе мужество драться, наносить ответные удары. Он выдержал все атаки и не потерял силы управления самолётом. Враги отступили, Борис направил самолёт на свой аэродром и сумел приземлиться. Его самолёт держался на честном слове, но был верен своему молодому хозяину. Пушечным огнём было срезано одиннадцать рам фюзеляжа, повреждены плоскости и много пробоин в моторе. Авиатехнику К.Е.Денисову пришлось много поработать над восстановлением самолёта.
Второй случай встречи с Хе-115 был у Я.И.Ёхина и А.М.Шитова. Они барражировали в районе Малого Зунда по охране плавсредств. В чистом безоблачном небе показался немецкий Хе-115. Немцы называли его «царём Балтики» за сильную броню и вооружение. Он имел два мощных двигателя по 900 лошадиных сил, развивал скорость 354 км/час. При наличии поплавков это была большая скорость. Он мог поднять одну бомбу в 1000 килограмм, одну торпеду. Вооружён четырьмя пулемётами 7,92 мм и одним пулемётом 15 мм.
Заметив неприятеля, Ёхин и Шитов пошли на сближение. Пикируя, зашли в хвост. Маневрировали, чтобы не попасть в линию обстрела стрелков на хвосте. Видя опасность, «хейнкель» отвалил влево, подставив под обстрел брюхо своего самолёта. Несколько секунд было достаточно, зажигательные пули попали в уязвимые места. Полёт фашиста стал неустойчивым, он начал пикировать до самой воды и скрылся в морской пучине. На аэродроме лётчиков-героев встретил генерал С.Ф.Жаворонков, пожал им руки, каждому объявил благодарность.
Боевых эпизодов было много, всех не перечесть, но не все они заканчивались победой наших воинов. Были и промахи, и ошибки и невосполнимые потери. Этого было не миновать. Противник был очень сильный, выносливый, грамотный, вооружённый самой современной техникой. Может быть, все эти преимущества вскружили головы захватчикам. Но они не знали русских, их характера! И в этом была их ошибка, самая роковая для них.
Наш самолёт, истребитель И-153 «Чайна». Аэропорт Кронштадт. Весна 1942 года
Командир экипажа лётчик П.3.Кравченко прилетел с боевого задания. Посадку произвёл как обычно, но в конце пробежки опустилось правое крыло, знаменитая «Чайка» стала похожа на пришибленную пчелу. Его техник Егор Буранов помог зарулить на стоянку, внимательно осмотрел самолёт и обнаружил разрушение лонжерона нижнего крыла. Верхняя и нижняя плоскости соединялись стойкой, между ними проходили ленты-расчалки. В воздухе верхнее крыло держалось на лентах-расчалках. А когда подъёмная сила пришла к нулю, крыло опустилось.
– Менять нижнее крыло на новое, – сказал техник отряда.
– Нового на складе нет, – ответил Егор.
– Тогда ждите.
«Чайка» стояла, сиротливо опустив крыло, и будто жаловалась, что ей больно. Егор распорол обшивку. Повреждена деревянная часть.
– Будем ремонтировать, – сказал Егор мотористу С.И. Арцеву.
Из фанеры выпилили боковые пластины, поставили самолёт на козелки так, чтобы ленты-расчалки натянулись, как в полёте. Пластины посадили со всех сторон на казеиновый клей и закрепили гвоздями, затянули шпагатом и пропитали клеем АК-20. Приходил Кравченко и с нетерпением ждал конца ремонта. Подошёл командир отряда старший лейтенант П.П.Смирнов, внимательно посмотрел на проворные руки Егора.
– Химичите, – сказал он.
– А что поделаешь, – ответил Егор, – на складе нового крыла нет.
Пётр Петрович улыбнулся своей доброй улыбкой и отошёл.
– Товарищ стартех, – спросил Арцев, – что означает эта улыбка?
– Означает – «Так держать!», – ответил Егор.
Когда обшивка была восстановлена, Арцев сказал:
– Теперь надо пронивелировать, вы сами учили нас на занятиях.
– Да, надо, но где взять нивелир, его нет. Мы специально расчалки натянули, как они были в воздухе, чтобы нивелировка не изменилась.
Арцев недоверчиво посмотрел на своего техника, Егор это заметил. Всю ночь он не спал, обдумывал всё до мелочей. Рано утром прибежал к самолёту П.П.Смирнов, быстро надел парашют и сел в кабину. Запустили двигатель – работает отлично. Смирнов даёт команду убрать тормозные колодки. Всё сделано. Вылет. Вместе со всеми лётчиками Пётр Петрович полетел на боевое задание. Буранов и Арцев с нетерпением ждали его возвращения. Обрадовались, когда увидели в воздухе все самолёты, которые взлетали. Садилась и их «Чайка» с номером «5» на киле.
– Посадка классная, – сказал Арцев.
Пётр Петрович подрулил к стоянке, вылез из кабины, Егор подошёл помочь снять парашют.
Смирнов похлопал его по плечу, сказал:
– Молодец, Егор, самолёт исправный, может летать куда угодно!
У Егора камень с души свалился, он так обрадовался, что ему захотелось обнять Петра Петровича, но не решился, субординация и природная скромность не позволили.
После ремонта самолёт летал на любое задание и днём и ночью.
Лётчики вернулись с боевого задания, и стоянка самолётов превратилась в муравейник. Авиаспециалисты всех рангов не ходили, а бегали. Надо всё делать быстро, надо бегать, так предписывалось всеми инструкциями. Электрики меняли аккумуляторы, моторист заряжал горючим и маслом, затем тянул на тележке баллон со сжатым воздухом, прибористы проверяли приборы, смотрели в трубку показания скорости, не попала ли туда муха, оружейники торопились подвесить бомбы и реактивные снаряды. Техник проверял весь самолёт на выявление пробоин и повреждений. Без дела никто не сидел. Вот
