Влияние войны на характер человека — главная тема написанного в Англии рассказа «Детский эшелон». Сэлинджер работал над ним долго, неоднократно переделывал и всякий раз оставался недоволен результатом. Образцом для «Детского эшелона» явно послужил рассказ Ринга Ларднера «Я задыхаюсь», также написанный в форме дневника. Правда, сначала Сэлинджер попытался писать от третьего лица, но потом переписал рассказ в стиле, рискованно напоминающем ларднеровский. В законченном виде рукопись объемом 6 тысяч слов занимала двадцать шесть машинописных страниц — это был самый длинный рассказ из написанных им на тот момент.
Дневник пишет Бернис Херндон, восемнадцатилетняя девушка, комплексующая из-за того, что окружающие, как ей кажется, все еще считают ее ребенком. Когда началась война, она решила, что это повод переменить свои взгляды па жизнь, и теперь старается по-новому смотреть на все, о чем бы ни писала: дружбу, семью, ту же войну. Уверенная, что ее не коснется судьба подруг, чьи мужья один за другим гибнут на фронте, Бернис — главным образом для того, чтобы ощутить себя взрослой, — тайком выходит замуж за невзрачного Ройса Диттенхауэра, служащего в армии и звании рядового.
Отзыв Уита Бернетта о «Детском эшелоне» был совершенно уничижительным — хуже он не отзывался ни об одном другом произведении Сэлинджера. Вся суть рассказа в его устах сводилась к тому, что «тупая девица полюбила парня под стать себе». Кто-то из сотрудников «Стори» приписал к отзыву Бернетта, что читатели вряд ли поверят, будто на свете бывают такие безмозглые девушки. Окончательный приговор редакции гласил: «Публикация этого опуса была бы напрасной тратой бумаги».
Машинопись «Детского эшелона» уцелела только потому, что в 1946 году Сэлинджер собирался включить эту вещь в сборник своих рассказов, так никогда и не увидевший свет. Однако история «Детского эшелона» на том не закончилась. В 1947 году Сэлинджер переработал его в «Девчонку без попки в проклятом сорок первом», пересмотрев так же кардинально, как Бернис Херндон — свои взгляды.
Пока Сэлинджер готовился к высадке на континент, «Сатердей ивнинг пост» опубликовал два его рассказа. Номера журнала доходили до Сэлинджера с опозданием в несколько недель — и приносили ему сплошные огорчения. Начать с того, что обе вещи были переименованы редакцией. В номере от 20 февраля его рассказ «Когда гроза, ты меня сразу буди» появился под названием «По обоюдному согласию». А рассказ, опубликованный 15 апреля, был озаглавлен редакторами «Мягкосердечный сержант», тогда как сам автор назвал его «Смерть пехотинца». Сэлинджер посчитал, что сотрудники «Сатердей ивнинг пост» поступили подло, воспользовавшись его отсутствием.
Не меньше чем измененные заглавия его поразило окружение, в котором предстали публике его произведения — их со всех сторон буквально душила кричащая реклама. Рассказы, рассчитанные на вдумчивое чтение, терялись на фоне кинозвезд, рекомендующих чистить зубы порошком «Калокс». Оскорбленный до глубины души, Сэлинджер зарекся иметь дело с глянцевыми журналами, какие бы гонорары они ни предлагали: «Уж лучше нищета и безвестность».
Видя, как обошлись с его произведениями в «Сатердей ивнинг пост», Сэлинджер лишний раз убедился: он абсолютно правильно сделал, запретив редакторам «Нью-Иор-кера» менять хоть слово в рассказе «Элейн». Впредь писатель мог быть спокоен за судьбу этого рассказа — 14 апреля он лег на стол Бернетту, который никогда бы не стал без разрешения править тексты Сэлинджера.
Некрасивое поведение редакторов «Сатердей ивнинг пост» Не поколебало решимости Сэлинджера быть отныне мягче и добрее к людям. Решимость свою он подтвердил красивым жестом — пожертвовал 200 долларов в призовой фонд конкурса, который журнал «Стори» устраивал для молодых авторов, пишущих рассказы. Приятно удивленный щедрым взносом и, видимо, в надежде, что он будет не последним, Бернетт особо отметил на страницах журнала, что до сих пор редакция никогда не получала денег ни от одного из печатавшихся в «Стори» писателей.
Двадцать восьмого апреля 1944 года генеральная репетиция высадки союзных войск в Нормандии обернулась трагедией. Операция «Тигр» проходила на южном побережье Девоншира, у местечка Слэптон. Сэлинджер в числе нескольких тысяч американских военных должен был в условиях, максимально приближенных к боевым, десантироваться на пляж. Но в заливе Лайм колонна десантных судов, шедшая под охраной одного-единственного корвета, на заре была атакована отрядом из девяти немецких торпедных катеров.
Неповоротливые, перегруженные людьми и техникой суда стали легкой добычей для катеров, которые учинили в заливе Лайм настоящую бойню. В результате погибли 638 американских военных, тела многих так никогда и не были найдены.
Сэлинджер никогда не упоминал о том, что оказался участником тех страшных событий. Но он точно находился на одном из десантных судов в заливе Лайм — там были все, кто должен был впоследствии принять участие в десанте на побережье Нормандии. Исключения не делалось ни для кого.
Армейское командование предприняло все меры, чтобы воспрепятствовать распространению слухов о трагедии. В тот же день, 28 апреля, во все госпитали, куда поступали раненые, были направлены сотрудники Корпуса военной контрразведки. Они, в том числе и Сэлинджер, получили приказ пресекать любые посторонние разговоры между пациентами и медиками. По словам очевидцев, в госпиталях можно было наблюдать такую картину: врачи и медсестры выбиваются из сил, спасая жизни солдатам, а у них за спинами маячат контрразведчики с винтовками с примкнутыми штыками.
Сэлинджеру, уже начавшему проникаться чувством боевого товарищества, нелегко было смириться с необходимостью следить за разговорами однополчан. Однако этим ему пришлось заниматься еще несколько недель, до самого дня высадки в Нормандии. Корпус военной контрразведки тщательно выискивал малейшие признаки измены и предательства среди десятков тысяч военнослужащих, которые для вторжения в Европу скрытно сосредоточивались на побережье Девоншира, откуда по соображениям секретности было вывезено все гражданское население.
Впервые речь о том, что он задумал написать роман, Сэлинджер завел еще в сентябре 1940 года. С того самого момента Уит Бернетт принялся подгонять его с написанием книги. На пер-ПЫХ порах Сэлинджер отделывался отговорками, а потом пообещал основательно сесть за роман во время армейской службы. Когда Джерри наконец призвали, Бернетт стал бук-мяльно донимать его уговорами если не закончить роман, ю хотя бы написать значительную его часть. Для надежности Бернетт пробовал давить на писателя и через его литературных представителей из агентства «Гарольд Обер».
