Беспримерный подвиг капитана Паттимуры и его подруги Кристины Марты, как бенгальская вспышка, осветил непроглядную ночь. Там, на краю Нусантары, расцвел гордый цветок Свободы. Бьет врагов пророк Свободы могучий Имам Бояджол. Кипит буйный зеленый Калимантан… Солнечный орел Гаруда расправил крылья.
Обожженный солнцем, прямой, словно копье, скачет Онтовирьо по белым полям Джокйи. Его неизменно сопровождает Шевалье. Чтобы досадить опекуну, резидент приставил к нему соглядатаем своего помощника. Шевалье груб и глуп. Зной сводит его с ума. Шевалье в своем голубом суконном фраке с вышитыми на воротнике и обшлагах дубовыми и померанцевыми листьями обливается потом, проклинает все на свете.
— Поворачивай назад, дьявол! — кричит он. — Ты задумал меня изжарить. Проклятое племя…
— Стремитесь, Шевалье, к сенангу, — подбадривает его принц. — Сенанг — это душевное спокойствие, высшее качество характера.
Онтовирьо ревностно исполняет все религиозные обряды, а Шевалье должен в это время стоять в сторонке, париться, как картошка в котле, терпеть, «выполнять инструкцию».
Крестьяне криками приветствуют своего принца Свободы,
— Что он им говорит? Что они ему говорят? — допытывается Шевалье у переводчика.
Переводчик, пряча саркастическую улыбку, поясняет:
— Он их приветствует по случаю пятницы. Они его приветствуют по случаю пятницы.
— Дьяволы, — ворчит Шевалье. — Они даже своих быков приучили бросаться на белого.
Странно, ي факт: яванские домашние буйволы, завидев голландца, поднимали хвосты и, наклонив лобастые головы, с воинственным ревом устремлялись навстречу. В таких случаях помощник резидента прятался за Онтовирьо.
Шевалье панически боялся тропических болезней и потому всегда был пьян. Онгговирьо относился к нему с брезгливой снисходительностью. И Шевалье платил за это оскорблениями. Но принц не оставался в долгу. Его поддерживали все придворные — каждый тренировал свою изобретательность, изощрялся в тонких издевательствах над резидентом и его помощником. Однажды Шевалье публично обвинил принца в непочтительности.
— Ты обязан приветствовать меня! — заявил он.
— Вся моя семья отныне будет преисполнена почтения, — невозмутимо ответил Онтовирьо.
Он научил попугая Буюнга в присутствии голландских чиновников кричать на голландском языке: «Моя семья приветствует Шевалье!»
Помощник резидента поклялся свернуть попугаю голову.
Инцидент произошел на торжестве по случаю рождения дочери у Онтовирьо.
Смиссерт в это время находился в Батавии. «Человек с собачьими зубами» срочно выехал в столицу, получив секретное письмо финансиста Гувса. Новости были потрясающие: король Голландии Вильгельм рассмотрел все доносы и решил немедленно сместить ван дер Капеллена «в связи с его неспособностью управлять финансами». Капеллен разорил казну. В Европе разразился кризис, цены на кофе и сахар упали, а ван дер Капеллен вместо того, чтобы приносить государству доход, требовал все новых и новых средств на строительство дорог и подавление мятежей. Вильгельм рассвирепел и решил прибегнуть к особым мерам: ван дер Капеллена отозвать, на его место назначить дю Бюс де Гисиньи в ранге специального комиссара с особыми полномочиями проводить любые реформы, какие он сочтет необходимыми.
Воспользовавшись отсутствием резидента, Шевалье задумал покуражиться над принцем Онтовирьо. Торжество было в разгаре. Сменялись серимпи — танцовщицы, взвивались в небо бенгальские огни.
От Шевалье несло ромом. Он горящими глазами смотрел на Онтовирьо, который беззаботно веселился. Тут же были и его сыновья и красавица жена Ратнанингсих, еще слабая, бледная, но приветливо улыбающаяся всем. Коран не чтит женщину, и рождение девочки — не слишком большое событие. Но когда рождается дочь у столь знатного человека, как опекун султана, — это уже праздник.
Вельможи, облаченные в богатые одежды, окружали Онтовирьо, сидящего у трона на обитой бархатом скамейке.
Сочтя момент удобным, Шевалье подошел к Онтовирьо и громко сказал:
— Ты забыл пригласить меня и доблестных офицеров на свой праздник. Мы пожаловали сами. Кто разрешил тебе устраивать торжество во дворце султана? Или ты вообразил, что я здесь больше не хозяин? Сейчас же убирайся отсюда со своим выводком, иначе я выброшу тебя вон…
Алкогольное безумие овладело Шевалье, и он уже не отдавал себе отчета в том, что говорит. Его душила злоба, злоба мелкого чиновника, ненавидящего этих важных коричневых вельмож, не желающих считаться с ним.
Неизвестно, кто выпустил из клетки попугая Буюнга. Попугай сел на раззолоченный трон и закричал:
«Моя семья приветствует Шевалье! Бей мачанов…»
Огромный зал притих. Офицеры кинулись ловить птицу, но Буюнг улетел.
Онтовирьо поднялся и молча вышел из зала. Он сразу же уехал в Тегалреджо. Шевалье неправильно расценил этот поступок: он вообразил, что принц испугался очередного доноса.
Помощник резидента решил во что бы то ни стало доконать принца, вывести его из состояния сенанга, устроить скандальчик, о котором потом можно будет со смехом рассказывать собутыльникам: «Я проучил одного желтоглазого… Он умер где-то не то на Тидоре, не то на Тернате…»
На другой день Шевалье отправил в Тегалреджо отряд солдат с приказом проложить дорогу через владения Онтовирьо. Дорога должна обязательно пройти через могилу прабабушки принца Рату Агенг. Здесь, на могиле, очень часто в вечерние часы сидел Онтовирьо и предавался размышлениям. Первый бамбуковый кол солдаты вбили в могилу Рату Агенг. Мангкубуми, зная неукротимый нрав племянника, поспешил в Тегалреджо.
Помощнику резидента хотелось спровоцировать Онтовирьо на «маленький мятеж». Тогда можно будет схватить его как бунтовщика и раз навсегда разделаться с ним. Смиссерт возражать не станет. Капеллену сейчас не до разбирательств.
Рассчитывая на полную безнаказанность, Шевалье действовал грубо, прямолинейно.
Мангкубуми запоздал. «Маленький мятеж» уже разразился. В Тегалреджо со всех сторон стекались крестьяне с дубьем и самодельными канджарами — большими кривыми кинжалами с обоюдоострым лезвием. Вместо кольев повсюду торчали бамбуковые копья — символ войны.
Онтовирьо объявил войну голландцам. Этого только и желал Шевалье. Но он явно перестарался.
Прибывший из Батавии Смиссерт принялся бешено трясти пьяного помощника:
— Подлый негодяй, что вы здесь натворили? Я пристрелю вас, как бешеного пса…
Резидент отправил с белым флагом в Тегалреджо своего парламентера. Онтовирьо и Мангкубуми предписывалось немедленно явиться в кратон. В случае неповиновения оба принца будут арестованы предстанут перед судом.
