- Чтобы перейти на штабную работу? - поймал я Павла на слове.
- Зачем же сразу на штабную? Еще немного полетаю, - чуть смутившись, честно ответил Павел.
- А меня успокаиваешь.
- Нет, не успокаиваю. Просто говорю о логике вещей. Я очень хорошо понимаю твое состояние, но ведь безвыходных положений не бывает, и жизнь твоя не зашла в тупик. Если поискать выход - найдешь. Твой характер я знаю. Потому и говорю уверенно...
Вот так дружеским напутственным словом Павел поддержал меня в трудную, очень трудную минуту.
Разговаривая с Павлом, я заметил в его глазах затаенную грусть.
- А ты, Паша, что-то тоже невесел?
- Ты прав... Немного устал и очень соскучился по дому, по родным... Понимаешь, скучаю по малышу... Вот эти дни почему-то особенно тоскую и сам не пойму...
- Наверное, много думаешь о семье, Паша?
- А кто не думает?
Уклонился он от прямого ответа, но я знал о большой любви Орлова к семье и вопросов не задавал. Павел осторожно пожал мне руку и сказал:
- Не грусти, скорее поправляйся, а там будет видно...
Тогда я не предполагал, что эта встреча с Павлом окажется последней. В конце апреля 1943 года фашистские бомбардировщики пытались бомбить Мурманск. Фашистов не только не пропустили, но и крепко побили.
Один из подбитых вражеских бомбардировщиков сел вблизи Мурманска на замерзшее заснеженное озеро. В составе экипажа "юнкерса" оказался большой авиационный командир, которого фашисты решили спасти.
Уже на рассвете посты наблюдения передали на наши аэродромы:
- На бреющем полете, курсом сто пролетел легкий транспортный самолет в сопровождении восьми "мессершмиттов".
Наперехват вражеских самолетов поднялись наши гвардейские истребители. Был среди них и Павел Орлов.
Встреча произошла над озером, где лежал, распластав свои темно-серые крылья с черными крестами, фашистский бомбардировщик. Начался воздушный бой. Он шел на очень малой высоте и при плохой видимости. Над сопками, чуть не задевая за вершины, плыли с севера мрачные облака, местами сея "крупу".
Наши летчики заставили фашистов повернуть назад.
Началось преследование...
Тогда фашисты вызвали подкрепление. Прилетело несколько новых истребителей "Фокке-Вульф-190".
Обстановка сильно усложнилась. У противника теперь оказалось сил больше. В этом бою фашисты недосчитались нескольких своих самолетов, но и наши летчики понесли тяжелую потерю. Погиб мой друг Павел Орлов.
Стояли уже июльские белые ночи, когда закончился курс моего лечения. Меня вызвал в город Полярный командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко.
Я не успел доложить о прибытии, как адмирал вышел из-за стола навстречу, подал руку и, слегка картавя, сказал:
- Рад вас видеть у себя. Как здоровье, самочувствие, настроение?..
- Благодарю вас, товарищ командующий. Здоровье улучшилось. Самочувствие неплохое. Настроение - скорее вступить в строй.
- Это очень хорошо. Вы знаете, по какому поводу я вызвал вас?
- Нет, товарищ командующий, не знаю.
- Я думал о вашем дальнейшем служебном положении.
Последние слова меня насторожили.
- Мы приняли решение отправить вас в штаб авиации Военно-Морского Флота.
- Товарищ командующий, прошу изменить приказ. Оставьте меня здесь, на флоте.
- Товарищ майор, это решение не мое. Я бы оставил вас, но заключение врачей не позволяет. Климат Севера вам противопоказан. Поезжайте спокойно в Москву. Свой долг перед Родиной вы выполнили.
Я был расстроен...
Командующий неожиданно перевел разговор на другую тему.
- Вы любите футбол?
Я с удивлением посмотрел на него, стараясь понять, к чему этот вопрос.
- Люблю, товарищ командующий.
- Давно не видели игры?
- Давно.
- Так вот, - взглянув на часы, продолжал адмирал. - Через десять минут на нашем стадионе начнется футбольный матч. Играют подводники с командой торпедных катеров. Пойдемте, "поболеем"...
Футбольное поле Полярного, окруженное темными гранитными скалами, покрытыми скудной растительностью, выглядело большой ареной. Под голубым безоблачным небом делали разминку две команды футболистов.
- На чьей стороне ваша симпатия, товарищ командующий? - спросил я адмирала.
- На стороне сильных, тех, кто лучше играет...
Незаметно я вошел в роль болельщика, реагируя на все перипетии поединка двух футбольных команд.
Сильных и слабых не оказалось.
Игра закончилась вничью.
После матча командующий предложил посмотреть подводные лодки. Мы прошли вдоль пирса, где пришвартованные одна к другой стояли сигарообразные властелины морских глубин.
- Вот это "Малютка", - рассказывал адмирал, показывая на самую маленькую из подводных лодок. - Это "щуки", а вот та - подводный крейсер.
Командующий познакомил меня с подводниками. Пока разговаривали, к нам подбежал ординарец.
- Товарищ командующий! - задыхаясь от бега, произнес он. - Вас вызывает Москва!
- Товарищ Каутский, - обратился адмирал к капитану третьего ранга, командиру "Щуки", - оставляю на ваше попечение майора. В обиду не давайте... Не забудьте про морское гостеприимство.
- Будьте спокойны, товарищ командующий... У нас, подводников, с морскими летчиками давнишняя дружба.
- Сергей Георгиевич! - сказал мне на прощание адмирал. - Не вешайте носа... Еще все впереди. Желаю вам всего хорошего...
- Спасибо за все, товарищ командующий.
В гостях у подводников я пробыл несколько дней. Потом наступил день моего отъезда в Москву.
Итак, я покидал Север. Меня провожали однополчане - прославленные летчики Герои Советского Союза Павел Климов, Владимир Покровский, Николай Бокий, Василий Адонкин, Александр Коваленко и все остальные, с кем вместе служили и летали крыло к крылу, сражаясь с фашистами, защищая свою Родину и счастье будущего мира.
Попрощался я и с теми своими друзьями, которые навсегда остались в этом далеком и родном для нас северном крае.
...Я находился на вершине сопки. С ее высоты был виден весь Кольский залив. Огромное зеркало воды, зажатое в мрачные берега, уходило на север, сливаясь с необозримой далью Баренцева моря.
Стояла глубокая ночь, а солнце, свалившись к горизонту, так и не заходило... Горящим золотым диском, слегка затуманенное маревом, оно катилось по кромке горизонта, расстилая над землей свои лучи, отбрасывая от вершин сопок длинные тени.
Я постоял у небольших обелисков, озаренных лучами ночного солнца, вглядываясь в маленькие фотографии со знакомыми и дорогими чертами друзей.
На сопке собрал цветы и положил их к подножию обелисков. Паша и Митя любили цветы, как любили они и саму жизнь.
Букет роз
