Когда у нас родился сын, врачи обнаружили у него врожденный порок сердца. Один из крупных специалистов, предварительно успокоив жену, со мной решил поговорить начистоту.
- Мне трудно сказать, сколько проживет ребенок - месяц, три,- начал врач,- но он обречен...
Я сделал все, чтобы подготовить Тамару к беде. Порой мне казалось, что она все поняла, но когда ребенок умер - переживала страшно. В эти тяжелые минуты она стала еще ближе и дороже. Я старался не оставлять ее одну. Все свободное от работы время мы проводили вместе, пропадали на выставках картин, в театрах и, бывало, засиживались до полуночи, обсуждая то, что мы увидели или просто прочитали вместе. Время и дружба оказались лучшим доктором.
Своими мыслями я всегда делился с Тамарой, и она, постепенно привыкая к моему внутреннему миру, начинала жить тем же, чем я, - любовью к Пятому океану, правдивому роману, стихам или фильму. Одним словом, ко всему, что нам вместе казалось хорошим, настоящим, нужным.
В части у нас был крепкий, слаженный коллектив. Молодежь входила в него с чувством уважения и благоговения к славным делам и людям полка.
Не все, конечно, было у нас гладко. Как всегда, в большом коллективе, в больших делах бывают и досадные мелочи и промахи. Промахи в работе и дисциплине. Полк в полном смысле был молодежным: весь летный состав, за исключением командиров звеньев, - выпускники Сталинградского училища 1957 года. И решая учебно-боевые задачи, нашим командирам приходилось иногда тратить время на невеселые индивидуальные и коллективные беседы, разбирая наши проступки.
Жизнь в гарнизоне была насыщенной, интересной. Летная учеба, клуб, библиотека, художественная самодеятельность, встречи с шефами. Наши шефы - это ленинградский хлебозавод «Красный пекарь». Есть в истории этого предприятия эпизод, незначительный, может быть, па фоне грандиозной эпопеи ленинградской блокады, но по-своему отразивший начало нашей дружбы.
Летчики нашего полка и пекари, представители таких несхожих профессий, оказались рядом в жестокой битве. Летчики, днем и ночью летавшие над ладожской трассой, охраняли от врага Дорогу жизни. Пекари под вражескими обстрелами и бомбежками несли бессменную вахту у печей, чтобы ленинградцы вовремя получали свой хлебный паек.
Хлеб января 1942 года! Сто двадцать пять блокадных граммов с огнем и кровью пополам.
Именно в те суровые дни началась эта дружба. Делегация ленинградских хлебопеков приехала в гости к летчикам и вручила им «выборский крендель», искусно изготовленный старейшим питерским булочных дел мастером Павлом Антоновичем Никитиным, или как его все величали, Антонычем. С тех пор рабочие предприятия стали желанными гостями в нашей части. Навещали их и мы. Рассказывали о ратных делах, выступали с концертами художественной самодеятельности.
Ленинградская погода нас не баловала. С тоской мы смотрели на пепельно-серые облака, когда они сплошной пеленой закрывали небо. Полетов в эти дни не было. Зато когда метеорологи предсказывали хорошую погоду, мы окружали командира эскадрильи, составлявшего плановую таблицу. Он сердился, но ничего не помогало. Мы не уходили до тех пор, пока не видели в плановой таблице своей фамилии.
Летная деятельность требует от человека выдержки, самообладания, находчивости. Эти качества молодой летчик обретает в ходе учебы. Нам их повседневно прививали наши командиры. Особенно многое мы переняли у Николая Степановича Подосинова. Для нас он был примером настоящего летчика-истребителя. Он часто с нами летал, руководил полетами.
В любой обстановке, какой бы сложной она ни была, Подосинов принимал решение мгновенно. И главное - с невозмутимым спокойствием. Если Николай Степанович руководил полетами, то мы знали, что все будет в порядке. Он, словно дирижер большого оркестра, мастерски управлял действиями многих летчиков, находившихся в воздухе. Обладая богатым опытом, Подосинов всегда до деталей знал обстановку и на земле, и в воздухе. Он как бы угадывал намерения летчика, чувствовал, когда надо помочь ему, подбодрить, разрядить обстановку шуткой.
Мы учились не только в воздухе, но и на земле. И не только полетам. Осенью меня назначили руководителем группы политических занятий. Это для меня было неожиданностью.
- А что вас смущает? - спросил меня заместитель командира по политчасти Василий Митрофанович Ковалев, когда я высказал ему сомнения в своих способностях. - Справитесь, - уверенно сказал Ковалев. - В комсомоле вы уже более пяти лет, выполняли немало поручений, работать умеете... А опыт придет со временем. Главное - изучите хорошенько людей, чтобы знать, с кем будете иметь дело.
Изучить людей... Что это значит? Кто мне скажет, где и с чего начинается такое изучение?
Ну, скажем, изучать реактивный самолет можно по частям: отдельно планер, отдельно двигатель, шасси, органы управления, радио, спецоборудование. Отштудировал - и можно заявить: самолет я знаю. А человека? Вот,
к примеру, моя группа политзанятий. Двадцать человек - солдаты и сержанты срочной службы. Как их изучить, узнать характеры, чтобы политические занятия проходили живо, интересно? Я представил себе мысленно свою группу сидящей на занятии. По возрасту эти люди всего лишь на год-два моложе меня. Считай, сверстники. Почти у каждого за плечами десятилетка или техникум.
Вновь пошел я к Василию Митрофановичу - сказать ему о том, что меня смущает. Выслушав мои новые доводы, он спросил:
- Вы статьи и советы Михаила Ивановича Калинина читали?
- Признаться, нет.
- Обязательно прочитайте. Михаил Иванович многое вам раскроет. В нашей библиотеке есть его книга «О коммунистическом воспитании».
Когда я читал речи М. И. Калинина, его выступления перед воинами - комсомольцами и агитаторами, отправлявшимися на фронт в грозные годы Великой Отечественной войны, передо мной возникали картины минувшего. Я как бы ощутил всю тяжесть войны, смертельную опасность, нависшую над Родиной, трагедии людских судеб. Ведь и мой отец, солдат, во время войны был оторван от семьи, от любимой работы в школе. Я видел старого большевика, Всероссийского старосту, как называли в народе Михаила Ивановича Калинина, в прифронтовом перелеске, иссеченном осколками бомб, выступающим перед воинами-агитаторами. Он раскрывал им секреты проникновения в человеческие сердца. А как это сделать мне?
Первое занятие. Стараюсь сдержать волнение. Мне нужно рассказать слушателям о нашей партии, о ее направляющей и организующей роли в жизни советского общества. Конспект у меня есть, но я кладу его в сторону и начинаю рассказывать то, что я знаю о коммунистах, людях, творящих великие дела нынешних дней, о тех, кто отдал свою жизнь в борьбе за победу революции, за защиту ее завоеваний.
