Тут я заметил одного из сопровождавших, что-то кричавшего мне, и остановил машину, чтобы он доложил:
– В пятнадцати километрах отсюда, на развилке Шяуляй-Рига-Таурогген, меня остановил патруль бронетанковой дивизии «Гроссдойчланд», и новый полковник велел мне вести вас в главный дивизионный штаб.
– Иди вперед и скажи Вилли прибавить ходу, насколько это возможно, но так, чтобы между машинами не возникло слишком большого разрыва.
Теперь мы двинулись быстрее, минуя сильно выгоревшие леса, поля, деревню за деревней; все кругом было пепельного цвета. Литовские жители бросали цветы на дорогу, радуясь, что освободились от русских. Я понимал этих людей. Последние два года они особенно страдали от сталинских репрессий, и сейчас мы для них были освободителями. Какой-то фермер даже вышел на дорогу с бидоном, до краев наполненным молоком, которое наливал мальчикам и шутил с нами. Но у нас не было времени поговорить с людьми, и, только успев выпить молока, мы торопливо продолжили свой путь.
Спустя полтора часа мы доехали до перекрестка, где нас остановила военная полиция дивизии «Гроссдойчланд». Они подошли сзади, ища командира подразделения. Полковник сидел в машине, и я сказал ему, что являюсь старшим. Он пристально рассматривал меня, ничего не говоря. Я был уверен почти на сто процентов, что ему ничего не известно о 115-м подразделении. Затем он грубо прокричал, чтобы слышал весь отряд:
– Сейчас слушайте меня! Теперь вы не в детском саду. Несмотря на войну, вы обязаны отдавать честь старшим по званию.
Я был в ярости, чувствуя, что лопну от переполнявшего меня гнева. Я и не думал подниматься и приветствовать его. Мне было все равно, кто передо мной: полковник, капитан или бригадный генерал. Сжав зубы, я посмотрел назад, все еще ничего не говоря.
Разгневанный моим неподчинением, он закричал на меня голосом, похожим на раскаты грома:
– Из какого вы отряда?
– Полковник, – ответил я невозмутимо, тем самым пытаясь показать ему, что я тоже человек. – Я вполне прилично слышу, поэтому вам не обязательно кричать на меня не своим голосом, как старая коза, выскочившая на дорогу. – Затем, весь кипя от негодования, я добавил уже громко: – Не могли бы вы, следуя своим полномочиям, показать мне, где будет располагаться наша колонна!
Его лицо покраснело, и поэтому я, снова перейдя на более спокойный тон, продолжил:
– Думаю, до тех пор, пока вы не ознакомите нас с нашим месторасположением, нам пока больше нечего обсуждать. Конечно, если вы откажетесь выполнить мою просьбу, мне придется взять вас под арест.
Тут его прорвало.
– Перед вами полковник дивизии СС «Гроссдойчланд» и, одновременно, военной полиции той же самой дивизии! – взревел он.
В ответ на его реплику я произнес:
– Я не доверяю никому, а уже тем более человеку, который не может воспользоваться своими полномочиями. – У меня были все права говорить так, и я знал это, поэтому следующая фраза, произнесенная мной, звучала так: – Вы, полковник, вполне можете считать себя счастливчиком, потому что я не отдал приказ своим людям пристрелить вас как собаку.
При этих словах полковник сник, осознав, кто перед ним.
– Я имею определенные полномочия, но все приказы отдаются в главном штабе.
– Это не очень хорошо! – ответил я, сменив тон.
Со мной был целый отряд, а также два пулемета «МГ-42», готовые к бою в любой момент, и, подумав об этом, ощутив еще большую уверенность в себе, я произнес:
– Руки по швам. До тех пор пока мы не достигнем месторасположения главного штаба, вы со своими людьми переходите под наш контроль.
Мы сдерживались, чтобы не засмеяться, но этого нельзя было сказать о полковнике и его людях. Я сказал Вилли оставить один пулемет на перекрестке и установить головной дозор в целях предосторожности, на случай если русские окажутся где-то в округе. Он сразу же пошел отдавать приказы, и я слышал, как он подозвал лейтенанта Фукса и уполномочил его вместе со своим отрядом взять под свое командование объект.
Они выкатили пулемет и поставили под дерево, так чтобы он был прикрыт кроной и не виден с воздуха, если вдруг самолеты противника начнут кружить над местностью. Затем я распорядился двигаться дальше, велев полковнику ехать впереди в дивизионный штаб.
Подъезжая к лесу, на расстоянии километра, мы увидели знаки, свидетельствовавшие о том, что впереди располагаются штабы. Все транспортные средства поехали в разных направлениях, полевой госпиталь налево. Кареты скорой помощи носились с бешеной скоростью по дороге. В конце концов, держа под прицелом полковника, мы добрались до самих штабов. Все тот же пожилой бригадный генерал вышел поприветствовать нас и рассмеялся увиденной картине.
– Все новые и новые заключенные? – шутливым тоном спросил он.
– Да. Полковник и военная полиция под его началом не смогли должным образом удостоверить свои личности, и потому я был вынужден арестовать их, а также оставить один пулемет на головном дозоре.
Он хлопнул в ладони и засмеялся, как мальчишка.
– Эти обезьяны из моего отряда! – хохотал он. Затем повернулся к полковнику и спросил требовательно: – Как давно вы служите в армии?
– Восемнадцать лет.
– И спустя столько времени вы вдруг забыли военный устав и правила? Остановить колонну, не имея на это приказа, – это полное ребячество.
Полковник и его люди запротестовали в ответ:
– Но вы же давали распоряжения.
– Не важно. Вы всегда обязаны иметь письменное уведомление на задержание кого-либо. И более того, вы воспользовались паролем?
Понимая наверняка, что он влип, и чем дальше, тем хуже, полковник притих. Наконец он ответил:
– Я знал, что это 115-е подразделение, поэтому не задал вопроса, откуда они.
– Тогда считайте, что вам повезло: вас привезли сюда живыми, а не наоборот! – прокричал генерал. – Вольно!
Полковник отдал честь и, повернувшись, отошел. Тогда бригадный генерал обратился ко мне:
– Прекрасно сработано, капитан. Я бы хотел иметь такого человека в своей дивизии. Вы бы заменили всех полковников, вместе взятых, а сам бы я перешел в лейтенанты. Это, конечно, шутка, – добавил он.
Все это время я был весь во внимании и только сейчас понял, что генерал велел мне расслабиться.
Солдаты дивизии уже разместили наши машины на свободной территории. Вилли, зная свое дело превосходно, распорядился установить наши ракетоносители таким образом, что они были способны разразиться огнем при малейшей необходимости. У него имелись собственные мысли насчет того, как лучше расположить технику, и я видел, с каким увлечением он сооружает крепость вокруг наших средств передвижения. Бригадный генерал тоже наблюдал за этим занятием. Он смотрел с гордым и довольным видом.
