что я была не в силах сказать ее Юле — пусть уж ей скажет кто-нибудь другой (а может, просто побоялась нарушить отцовский запрет? —
Б. С.)…
Но отцом руководили совсем не гуманные соображения по отношению к Юле: у него зародилась мысль, что этот плен неспроста, что Яшу кто-то умышленно «выдал» и «подвел», и не причастна ли к этому Юля… Когда мы вернулись к сентябрю в Москву, он сказал мне: «Яшина дочка пусть останется пока у тебя… А жена его, по-видимому, нечестный человек, надо будет в этом разобраться…» (Иосиф Виссарионович готов был подозревать в измене всех, даже собственную невестку, к тому же подкачавшую по «пятому пункту»; ему даже в голову не пришло, что несколько странно для еврейки шпионить в пользу тех, кто собирался весьма радикально и жестоко раз и навсегда решить «еврейский вопрос». — Б. С.)
И Юля была арестована в Москве, осенью 1941 года, и пробыла в тюрьме до весны 1943 года, когда «выяснилось», что она не имела никакого отношения к этому несчастью, и когда поведение самого Яши в плену наконец-то убедило отца, что он тоже не собирался сам сдаваться в плен…
На Москву осенью 1941 года сбрасывали листовки с Яшиными фотографиями — в гимнастерке, без ремня, без петлиц, худой и черный… Василий принес их домой, мы долго разглядывали, надеялись, что это фальшивка, — но нет, не узнать Яшу было невозможно (наверное, в эти минуты младший брат пожалел, что когда-то дрался со старшим, что так и не нашел с ним общий язык. — Б. С.)…
Спустя много лет возвращались домой люди, которые тоже побывали в плену, а освободившись из плена, попадали к нам в лагеря, в тайгу, на север… Многие слышали о том, что Яша был в плену, — немцы использовали этот факт в пропагандных целях. Но было известно, что он вел себя достойно, не поддаваясь ни на какие провокации, и, соответственно, испытывал жестокое обращение…»
По утверждению Светланы, отец получил предложение об обмене Якова на кого-то из немцев, находившихся в советском плену, но не стал его даже обсуждать: «Зимою 1943—44 года, уже после Сталинграда, отец вдруг сказал мне в одну из редких тогда наших встреч: «Немцы предлагали обменять Яшу на кого-нибудь из своих… Стану я с ними торговаться! Нет, на войне — как на войне». Он волновался, — это видно было по его раздраженному тону, — и больше не стал говорить об этом ни слова…» Из этого сообщения родилась легенда, что Гитлер хотел обменять Якова Джугашвили на Фридриха Паулюса, на что Сталин будто бы ответил исторической фразой: «Я солдат на маршалов не меняю!» Немецкие источники по поводу планов такого обмена ничего не сообщают, так что свидетельство дочери Сталина остается пока единственным. Если оно соответствует действительности, то подобное обращение с немецкой стороны могло последовать только до гибели Якова Джугашвили в апреле 43-го. Не исключено, что Иосиф Виссарионович только год спустя решился рассказать Светлане об этом предложении. Возможно, то обстоятельство, что немцы больше не зондировали почву для обмена, навело Сталина на мысль, что Якова уже нет в живых.
Судьба старшего лейтенанта Джугашвили действительно сложилась трагически. Об этом отец и младший брат с сестрой узнали только после войны. 14 сентября 1946 года заместитель министра внутренних дел СССР И. А. Серов сообщал министру С. Н. Круглову: «Оперативным Сектором МВД гор. Берлина 10-го июля с. г. был арестован работник отдела «1-Ц» Гтавного штаба Центральной группы немецких войск — ГЕНСГЕР Пауль.
Будучи допрошенным, он показал, что в 1941 году в городе Борисове он в качестве переводчика участвовал на допросе старшего лейтенанта артиллерии ДЖУГАШВИЛИ Якова. Допрос вел капитан отдела «1-Ц» доктор ШУЛЬЦЕ, работник 5 отдела Главного Управления Имперской Безопасности. После допроса ДЖУГАШВИЛИ был направлен в концлагерь Заксенхаузен.
В дальнейшем нами было установлено, что американцы в 1945 году арестовали более 15 работников лагеря Заксенхаузен (Генриха Гиммлера работнички! — Б. С.). Поэтому была заявлена просьба передать их для дальнейшего следствия нам, так как концлагерь Заксенхаузен находится на нашей территории (строго говоря, не на «нашей», а на территории Советской оккупационной зоны Германии; однако и Серов, и Круглов, да и сам Иосиф Сталин рассматривали Восточную Германию как свою территорию, на которой можно устанавливать те же самые порядки, что и в СССР. — Б. С.). Американцы передали арестованных, в числе которых оказался комендант лагеря КАЙНДЛЬ, полковник «СС», и командир охранного батальона ВЕГНЕР, подполковник «СС».
В целях проверки показаний ГЕНСГЕРА был допрошен арестованный бывший командир охранного батальона «СС» дивизии «мертвая голова», охранявшего концлагерь Заксенхаузен, ВЕГНЕР Густав, 1905 года рождения, с высшим полицейским образованием, член фашистской партии с 1939 года.
На допросе ВЕГНЕР Густав показал, что в концлагере Заксенхаузен находился особый лагерь «А». В этом лагере содержались генералы и старшие офицеры Красной армии, английской и греческой армий.
В марте месяце 1943 года ВЕГНЕР шел по территории особого лагеря «А» вместе с комендантом концлагеря Заксенхаузен полковником «СС» — КАЙНДЛЬ, который обратил его внимание на барак № 2 и сказал, что в этот барак сегодня должны быть переведены из тюрьмы концлагеря два старшие лейтенанта, один из которых является сыном Сталина, а второй родственником Молотова (фамилии «Сталин» и «Молотов» Иван Александрович вписал от руки. — Б. С.).
При этом приказал ему, чтобы в бараке вывесили правила поведения военнопленных на русском языке.
На следующий день действительно в барак № 2 были переведены генерал БЕССОНОВ, два подполковника и старшие лейтенанты ДЖУГАШВИЛИ Яков и КОКОРИН (Кокорин, очевидно, и являлся родственником В. М. Молотова или выдавал себя за такого родственника. — Б. С.). Генерал-майор БЕССОНОВ был у немцев начальником школы диверсантов-подростков в гор. Познань, в настоящее время арестован и находится в Москве.
В последующем ВЕГНЕР несколько раз приходил в барак № 2 и спрашивал у старшего лейтенанта ДЖУГАШВИЛИ, какие он имеет просьбы к комендатуре лагеря. ДЖУГАШВИЛИ никогда ничего не просил, кроме газет, по которым интересовался положением на фронте. Свою фамилию ДЖУГАШВИЛИ никогда не называл. Держал себя всегда независимо и с некоторым презрением к администрации лагеря.
Далее ВЕГНЕР показал, что в конце 1943 года ему стало известно, что ДЖУГАШВИЛИ был убит часовым «при попытке к бегству». Подробностей убийства ВЕГНЕР якобы не знает, так как следствие по этому случаю велось по поручению ГИММЛЕРА.
В связи с такими показаниями нами был допрошен комендант концлагеря Заксенхаузен — КАЙНДЛЬ, полковник СС, член фашистской партии с 1937 года, который подтвердил, что, действительно, старший лейтенант ДЖУГАШВИЛИ в течение трех недель содержался в лагерной тюрьме, а затем по указанию
