Вспоминает Валерий Кез, генерал-майор госбезопасности111:
«О том, на кого делать ставку, я стал задумываться в марте — начале апреля 1994 года. На том этапе я еще не определился, но когда посмотрел на инициативную группу, которая выступила в поддержку Лукашенко, где были Гончар, Булахов, Привалов и еще несколько человек, которых я знал, я, взвесив все, принял решение встретиться с кем-нибудь из них. В первую очередь я думал о Привалове, с которым мы служили в Гродно, и о Булахове — с ним я неоднократно беседовал по разным рабочим вопросам. Видно было, что вокруг Лукашенко собирается команда молодых, умных, думающих о судьбе государства людей — политиков, экономистов, юристов, с которыми можно делать дело, которые позволят республике шагнуть вперед. И в начале апреля 1994 года я встретился сначала с Приваловым, переговорил о возможности на конспиративной основе поддержания отношений с ними, а затем, через несколько дней, с Булаховым.
Булахов с одобрением отнесся к моему шагу и сказал, что им такая поддержка нужна, а за контакты с силовыми структурами у них отвечает Шейман: "Вы его знаете, и если не возражаете, то будете встречаться с ним". И уже с конца апреля 1994 года я начал систематически встречаться с Шейманом. Чаще всего я разговаривал с ним о возможных шагах, которые может предпринять Комитет государственной безопасности, для того чтобы обеспечить каким-то образом свободу и возможность нормально работать».
Показательно, что «конспирируется» не рядовой чекист, а шеф военной контрразведки Республики Беларусь. И еще одно: Кез идет не к Лукашенко, он идет в «команду», причем знаковой фигурой для него является полковник Леонид Привалов, депутат Верховного Совета, активист проправительственного объединения «Беларусь», его старый знакомец по совместной службе в Гродно.
Новые люди приходили к нам ежедневно. Лукашенко старался никого не отталкивать, даже тогда, когда появлялись явно психически больные, он говорил нам:
— Никого не отталкивайте. Это еще один голос. Это еще один избиратель. Если вы его прогоните — к кому он пойдет?
И мы никого не гнали.
Наоборот — звали к себе, причем настойчиво. Ведь Лукашенко начал «собирать» свою команду еще тогда, когда президентства в помине не было. Вспоминает тогдашний министр иностранных дел Петр Кравченко:
«В декабре 1992 года мне довелось выступать на одном из заседаний Верховного Совета Республики Беларусь. После него меня поджидал уже одетый в мешковатое пальто Лукашенко, который предложил прогуляться и проводить меня в МИД. Я согласился, отпустил машину, и мы, не торопясь, направились в министерство. Лукашенко уже "входил в силу", и мне было интересно узнать, что он от меня хочет.
Наша "прогулка" продолжалась не час и не два, а вылилась в почти пятичасовое (!!!) хождение от Дома правительства к МИДу и обратно. Вначале со стороны Лукашенко шел осторожный зондаж: он пытался выяснить мое отношение к тем или другим руководителям республики, депутатам Верховного Совета. Затем Лукашенко активизировался, его рассуждения стали агрессивными, громы и молнии начали метаться в адрес Кебича и Шушкевича. Получалось, что в республике нет ни одного стоящего руководителя — все бездари, ворюги, пьянчуги…
Я не выдержал и осадил его:
— Саша! Как ты можешь поливать грязью Вячеслава Францевича и Станислава Станиславовича, если у одного ты просишь продать тебе из гаража Совмина "Волгу", а у другого пьешь чарку и даже ночуешь?! Возишь ему капусту, картошку и сало.
— Ты не прав, Петр Кузьмич. Я не стригу всех под одну гребенку. У нас много умных мужиков — Булахов, Гончар, Лебедько, Грибанов, Трусов, к примеру, да и тебя в парламенте ценят, — пытался парировать Лукашенко.
Мне стало ясно, что за этой комплиментарной тирадой уже скрываются планы по созданию команды, куда он пытался втянуть и меня. Прямого приглашения не последовало только потому, что я недвусмысленно дал ему понять, что у меня есть собственные политические амбиции».
Кравченко отказался. Но другие соглашались. Цепкало установил связь Лукашенко с тогдашним первым заместителем министра иностранных дел Георгием Таразевичем112.
Появлялись и руководители структурированных организаций. Скажем, была такая очень шумная партия Славянский Собор «Белая Русь». Ее руководители, Николай Сергеев и Владимир Гурин, часами сидели у Лукашенко, задавая какие-то вопросы и мешая работать. С ними нам еще придется намаяться…
Бурно проходили встречи с представителями Союза офицеров. Его лидер Дмитрий Иванов в тот период поддерживал Кебича, но его соратники откровенно выступали за Лукашенко.
Не все и не со всеми получалось успешно… Помню, как трудно все в той же комнате отдыха проходили переговоры кандидата в президенты с председателем Аграрной партии, советником премьер-министра Беларуси Семеном Шарецким113. Пожилого Шарецкого привезли тайком, как бы на встречу с сыном, который работал в фирме, располагавшейся в здании ЦК СМБ. Руководитель этой фирмы Александр Еловик, собственно говоря, встречу и организовывал..
Разговаривали Шарецкий и Лукашенко наедине и расстались явно недовольные друг другом: Семен Георгиевич, уходя, ворчал что-то под нос, а наш кандидат, как всегда, невозмутимый, молча пил чай. Чашка в его огромных пальцах казалась игрушечной, неестественно маленькой.
Зато с могилевскими «хлопцами» вопросов не было. Хотя на меня лично они произвели диковатое впечатление. После Гончара и Булахова еще можно было как-то вынести Титенкова (депутат все-таки). Но от простоватого вида полувыбритого редактора могилевской газеты Григория Киселя и бывшего милиционера Владимира Коноплева114 меня коробило. Лукашенко это заметил, положил руку на плечо и сказал:
— Ребята хорошие. Вы дружите. Они все, что надо, в Могилеве сделают.
И мы дружили, хотя на связь со мной, информируя о ходе кампании в Могилевской области, ежедневно выходил будущий руководитель республиканского телевидения Егорушка Рыбаков115. Коноплеву было не до этого. Он мотался по всем городам и весям области, уговаривал, объяснял, если надо — угрожал местной номенклатуре, размахивая удостоверением помощника народного депутата Лукашенко.
Чуть позже, когда я познакомился с Аллой Коноплевой, несколько неандертальский облик ее супруга перестал меня пугать. Это была очень умная, сдержанная, прагматичная женщина, вполне достойная того, чтобы стать частью правящей элиты Беларуси. Было в ней уже тогда нечто неординарное. И те 75 тысяч подписей, которые супруги Коноплевы сумели собрать по Могилевской области в поддержку Лукашенко, — не в последнюю очередь результат работы ее собранного и внешне неброского интеллекта.
