Освобождение рабов Средней Азии русскими и относительные права, предоставляемые Россией, ускорили процесс присоединения других среднеазиатских владений к России.
Правда, процесс этот был довольно длительным, и в этой связи не лишенным интереса кажется «Донесение пограничной комиссии Оренбургскому военному губернатору о действиях англичан в Бухаре», которое мы здесь частично приведем:
«25 января 1826 года бухарец Мурзахай Габитов пограничной комиссии показал, что он в 1824 году ездил в Бухару для получения наследства отца (мать татарка) и узнал следующее: в ноябре 1824 года в Бухару прибыл караван из 150 верблюдов и 75 человек, из них 7 англичан, 68 индийцев и персиян, нанятые первыми в работники. Габитов с одним из англичан лично говорил, оказывается, он знает русский язык, был в России, и все англичане говорят по-персидски. По слухам, во время следования в Бухару на караван англичан напали 12 000 человек дикого народа. Англичане сняли с верблюда какой-то ящик и пустили из него огонь, чего нападающие испугались и убежали.
Хан принял их весьма хорошо, и они были у него до апреля 1825 года четыре раза, а у кушбеги бывают почти ежедневно. Англичане на большую сумму сделали подарки хану и щедро дарят чиновникам бухарским. Им отведен особый караван-сарай, в который они сложили все вещи свои и где они живут. Они ходят и ездят свободно по городу…
…Все уверены, что они снимают планы, ибо они сами всегда пишут и, кроме некоторых чиновников и одного армянина, никого к себе не пускают.
Когда до Бухары дошел слух о шедшем вооруженном караване России, англичане показывали великое беспокойство и явно обнаруживали, что обстоятельство сие им противно…»
А вот еще выдержки из донесения начальника каравана, вернувшегося из Бухары, Оренбургской пограничной комиссии в 1833 году. Речь в нем идет о завозе английских товаров.
«В Бухаре появились в значительном количестве английские товары, привезенные афганцами из индийского города Бенопес, и продаются по весьма низким ценам по сравнению с русскими товарами, например: кусок кисеи в России стоит 50 рублей, в Бухаре 8 рублей серебром; штука коленкора в 16 аршин в России — 27 рублей, в Бухаре 3 рубля… Купец дополняет, что он и прочие бухарские купцы, сбыв с убытком привезенные из России бумажные изделия, не намерены уже покупать их ныне…»
В 60-х годах XIX века Среднюю Азию под видом мусульманского дервиша посетил венгерский востоковед А. Вамбери. В книге «Очерки Средней Азии» он оставил точную характеристику Бухарского ханства:
«…Трудно сказать, сколько добывается ежегодно невольников, ибо это зависит от положения дел в Иране; точно так же трудно определить, хотя бы приблизительно, количество всех невольников, живущих в настоящее время в Туркестане…
…Маклеры бывают двух родов: во-первых, туркмены, служащие, так сказать, посредниками между жителями степей и жителями ханства; они ждут, пока наберется 30–50 невольников, и тогда отправляются караваном в Бухару или Хиву, а до отправления, чтоб уменьшить расходы на содержание невольников, отдают их в поденную работу, но за поручительством на случай порчи своего товара. Во-вторых, маклерствуют еще сунниты, живущие на границах Персии, играющие весьма двусмысленную роль: с одной стороны, они служат персиянам посредниками, разыскивают похищенных в пустыне или в Туркестане, а с другой стороны, они служат отличными шпионами для разбойников, извещая их о состоянии деревень, о выступлении и составе караванов. Многие, особенно из живущих на восточных границах Ирана, имеют целые депо невольников в Герате, Маймене, Бухаре. Раз в год они отправляются с грузом несчастных на продажу, а на обратном пути захватывают с собой толпы освободившихся невольников или выкупленных при их посредстве. С семейства выкупаемого они берут втрое больше уплаченной ими суммы, толкуют ему о том, как трудно было отыскать пленника и каких это стоило хлопот, между тем они отлично знали, где находился несчастный, которого они, быть может, даже сами туда и спровадили, а с помощью своих агентов давно уже уговорились о цене выкупа. Поистине интересно видеть, как эти мошенники искусно умеют притворяться: отправляясь в Бухару в качестве торговцев невольниками, они выдают себя за самых правоверных бухарцев, ругают еретиков-шиитов и радуются жалкой участи, постигающей персиян. На обратном же пути в Иран они, разыгрывая роль освободителей, порицают жестокость и дикость бухарцев, проливают горькие слезы о несчастной участи персиян — одним словом, превращаются в мягкосердечных на вид людей…»
23 июня 1868 года был подписан договор между Россией и Бухарой, а через пять лет он был изменен в результате присоединения некоторых областей к России.
Очерк Садриддина Айни давал богатый материал к пониманию психологии людей Средней Азии, показывал, как через трупы своих сородичей шагали к власти эмиры и ханы, как торговали людьми и бесчинствовали беки и ханы, как страдал от их эксплуатации народ. Очерк Айни давал развернутую картину народного бедствия и подводил к мысли о неизбежности революции.
Вслед за очерком «История эмиров Мангитской династии» устод берется за художественное воплощение накопленного им исторического материала, за подлинную летопись таджикского народа.
«Стояла жаркая осень 1825 года. Тяжелые песчаные холмы тянулись в необузданных просторах пустыни…..Такова была Туркмения тогда».
Точная дата и место действия в начале романа обязывают автора ко многому, самая главная его задача — быть верным исторической правде!
1825 год! В этом году в России декабристы вышли на Сенатскую площадь с оружием в руках, выступили против самодержавия и крепостного права, за земельную реформу и конституцию. Знаменательная дата! А в знойной Туркмении среди раскаленного песчаного моря стоит разбойничий рабат. Глава семьи — семидесятилетний старик. Он молится богу. Ему есть о чем молиться: два его сына со своими головорезами охотятся за людьми, мирными жителями Ирана, чтоб продать их в рабство. Брат богомольного старика с другой шайкой охотится в районах Герата, а глава рода, в прошлом также атаман разбойничьих шаек и работорговец, вымаливает у аллаха, чтобы побольше рабов и награбленного скота привезли его брат и его сыновья!
Писатель с первых страниц показал нам «время и людей», обрисовал историческую обстановку и быт страны.
«Мысли его, видимо, улетев с тесного молитвенного коврика, бродили вдалеке от бога, по суетной, но просторной земле, по просторам времени, давно умершего. И грустью сменялась радость, сладостные воспоминания уступали горьким думам, а в жилах билась и клокотала, не смиряясь, гневная кровь…»
