Первые годы жизни мальчика прошли в поселке Сабунчи, прокаленном солнцем местечке на берегу соляного озера, где стоял двухэтажный дом инженера Зорге. Впрочем, об этих местах его детская память почти не сохранила воспоминаний. В 1898 году, когда здоровье отца пошатнулось, а денег было накоплено достаточно, семья переехала в Германию. Они обосновались в берлинском пригороде Ланквиц, на известной нашим телезрителям, по иронии судьбы благодаря фильму о разведчике, Моцартштрассе. Густав Вильгельм собирался заняться научной работой, но, когда ему предложили стать директором банка, согласился: это обеспечивало им всем безбедное существование.
Что касается убеждений Густава Вильгельма, то сам Рихард называл отца «националистом и империалистом». В том же духе глава семьи старался воспитывать и детей, правда не слишком успешно. Там ведь была еще и мама, проводившая с детьми гораздо больше времени, чем глава семейства. Семья была двуязычная, в быту на равных использовались и немецкий, и русский языки. Все ее члены, включая младшего Рихарда, живо интересовались тем, что происходило на их далекой родине. А дела там творились крайне интересные.
Закавказье являлось одним из центров русской социал-демократии. Российские эсдеки, в отличие от своих европейских коллег, не увлекались идеями «социального партнерства» и не видели себя в качестве посредников между рабочими и буржуазией. Они были настроены на борьбу, причем не только радикалы-большевики, но и более умеренные меньшевики. Отсюда и результаты.
В 1904 году в Баку три недели длилась мощнейшая стачка нефтяников, в результате которой был подписан первый в России коллективный договор. А дальше сорвалась лавина. Закавказье стало одним из центров революции 1905 года, в которой забастовки являлись «стартовым пакетом». Дальше шли «экспроприации», или «эксы» (а по-простому, налеты), теракты, драки с полицией, боевые отряды… Кстати, именно в Баку тогда работал молодой революционер по кличке Коба, который вскоре станет известен всему миру под другим своим партийным псевдонимом – Сталин.
Идеи социального равенства, классовой борьбы носились и в европейском воздухе, а члены семьи Зорге отчасти помнили, а отчасти знали по рассказам старших, в каких нечеловеческих условиях живут российские рабочие. Так что неудивительно, что один из старших сыновей имел крайне левые убеждения, а младший и вовсе стал коммунистом, коминтерновцем и советским гражданином. Сам Зорге впоследствии говорил, что чувствует себя русским.
…В 1902 году Рихарда отдали в повышенное реальное училище в Лихтенфельде, одном из районов Берлина. С самого начала мальчик «прославился» тем, что все время нарушал дисциплину. «Я был трудным учеником, – впоследствии охарактеризовал он сам себя, – нарушал школьные порядки, своевольничал и был крайне несдержан на язык». Впрочем, не только на язык. Если его что-либо не устраивало, он был просто не способен молчать, чуть что, пускал в ход кулаки – тот еще скандалист… Что касается упрямства, повышенной разговорчивости, своеволия – таким он оставался и потом, уже став взрослым, да и кулаками помахать был не прочь даже тогда, когда уже перешагнул за сорок лет.
Мальчишка был способным, что несколько компенсировало трудный характер, хотя таланты имел весьма узконаправленные.
«По истории, литературе, философии и, конечно же, по гимнастике, а также по уровню политических знаний я намного превосходил других учеников. Зато по другим предметам мои успехи были ниже среднего уровня. В пятнадцать лет я начал запоем читать Гёте, Шиллера, Лессинга, Клопштока, Данте и других “трудных” авторов. Однако все мои попытки постичь историю философии и учение Канта оказались тщетными. Моими любимыми темами по истории были французская революция, наполеоновские войны и эпоха Бисмарка. В социальных и политических проблемах Германии я разбирался лучше большинства взрослых. Год за годом я внимательно следил за развитием политических событий. Поэтому в училище меня прозвали “премьер-министром”»[1].
Можно представить себе, какая каша наполняла голову школьника, отец которого был «империалистом и националистом», брат – левых убеждений, а мать из рабочей семьи. Из такого коктейля мог сформироваться кто угодно: анархист, коммунист, социалист, нацист… Сформировался, как известно, коммунист, но для этого потребовалось еще много пройти.
…В 1907 году внезапно умер Густав Вильгельм Зорге. Рихард очень тяжело переживал его смерть. Мальчик замкнулся, стал глубже, серьезнее, несколько отдалился от всех и еще больше увлекся книгами. Кроме того, он вступил в социал-демократическое рабочее гимнастическое общество. Представление о реальном рабочем классе впоследствии оказалось полезным, а симпатии к социал-демократам определили дальнейшую направленность политических приоритетов Рихарда – он выбрал левую сторону политического спектра. Скорее всего, в будущем из него получился бы образцовый политолог, социолог или что-нибудь в этом роде и не менее образцовый социал-демократ. Но жизнь распорядилась по-иному.
Последнее каникулярное лето они с друзьями решили провести в Швеции. Возвращались домой в конце июля. Странные дела творились в Германии: в порту скопилось огромное количество военных кораблей, поезда были переполнены, так что ребята едва сумели добраться до Берлина. Ехали почти исключительно военные, для штатских места в вагонах почти не оставалось, станционные пути были забиты воинскими эшелонами. 1 августа началась война.
Немецких мальчиков всегда воспитывали патриотами. И, когда с началом войны страну охватило патриотическое безумие, его первой жертвой стала молодежь. Мальчишки-старшеклассники толпами записывались в армию. Юный романтик Рихард, которому давно надоело училище, да и вообще вся эта скучная буржуазная жизнь, тут же отправился на пункт призыва, даже не сообщив о своем решении матери. Было ему в ту пору неполных девятнадцать лет.
Судьбе этого поколения немецких школьников посвятил свое творчество Ремарк, специально придумавший для мальчиков, прямо со школьной скамьи брошенных в мясорубку войны, термин «потерянное поколение». Война с такой силой вломилась в жизнь этих детей, еще ничего не успевших узнать, что те, кто уцелел, потом с огромным трудом приспосабливались к мирной жизни, в которой не имели корней. Многие так и не смогли к ней привыкнуть – и одним из таких был Рихард Зорге. Но все это будет потом. А пока он проходил подготовку в запасном батальоне 91-го пехотного полка, где вчерашних школьников быстро избавили от романтических настроений.
