традиции — служить в военно-морских административных учреждениях. Прадед Франко готовился отметить свой тридцатый день рождения, когда новость о «смертельном ударе», нанесенном испанскому флоту при Трафальгаре, достигла потрясенного населения Эль-Ферроля, родного гнезда многих из тысяч раненных и погибших в сражении моряков. Несмотря на уважаемое положение в обществе, которого достигли предки Франко, фактически кастовая система, существовавшая в среде местной морской элиты, не позволяла его семье близко общаться с «настоящими» офицерами флота, реально плававшими по морям и океанам. Ущербность своего социального статуса род Франко компенсировал плодовитостью и долголетием. Прадед будущего каудильо, Николас Мануэль Теодоро Франко-и-Сан-чес, прожил чрезвычайно долгую жизнь, был трижды женат и имел пятнадцать детей. Он тоже пошел по административно-морской линии, представив в 1794 году доказательства «чистоты своей крови, дворянского происхождения и имущественного положения», и дослужился до должности, эквивалентной званию подполковника в армии.
Один из его сыновей, дед Франко, Франсиско Франко Вьетти, добился еще большего, к моменту своей смерти в 1887 году став директором военно-морской администрации Эль-Ферроля. Он сумел приобрести дом в престижной части города, на Калье-де-Мария (где и родился Франко), но даже ему не удалось продвинуть семью в высший слой местного общества. У него было пять сыновей и две дочери. Старшему из них, Николасу Франко Сальгадо-Араухо, родившемуся в 1855 году, и было суждено стать отцом Франсиско Франко. Ни сам Николас, ни одна из его младших сестер, Эрмене-хильда, не прибавили славы доброму имени семейства. Первый, любитель женщин, карт и спиртного, наводил ужас на местных жителей своим поведением, а вторая шокировала родителей и соседей, страстно влюбившись в собственного кузена, с которым ей не было дозволено сочетаться законным браком. Переехав в Ла-Корунью, она, как и положено, стала крестной матерью среднему сыну своего заблудшего братца, Франсиско, который в детские годы будет регулярно гостить в ее доме. Хотя и в высшей степени образованная и принятая в лучших домах города, Эрменехильда, подобно ее старшему брату, в Эль-Ферроле считалась уж очень эксцентричной. Но в отличие от него она так никогда и не обзаведется семьей. Небольшого роста, тощая и поразительно жадная (каким, впрочем, был и Николас), она стрелой носилась по городским улицам, сопровождаемая маленьким старым слугой. Продолжая фамильную традицию долгожительства, «тетушка Хильда» достигла восьмидесятипятилетнего возраста, скончавшись в 1940 году. Ее брат умер двумя годами позже, в восемьдесят восемь лет. Да и сам Франсиско Франко проживет восемьдесят три года.
Несмотря на все свои дурные наклонности, Николас Франко, следуя семейной традиции, по достижении восемнадцатилетнего возраста поступил в Академию военно-морской администрации. И хотя со стороны казалось, что Николас больше жаждал красивой жизни и удовольствий, чем успехов на профессиональном поприще, на деле он оказался старательным и дисциплинированным трудягой, дослужившись в конечном счете до максимально возможного звания генерал-интенданта, или вице-адмирала. Впрочем, возможно, этим он был обязан скорее длительному сроку службы, чем своим профессиональным качествам. Молодым офицером в возрасте двадцати одного года его отправили служить на Кубу, где он в полной мере вкусил от разросшегося там древа плотских утех. Затем Николаса перевели на Филиппины, где он стал отцом незаконнорожденного ребенка от четырнадцатилетней девочки. Ему дали имя Эухенио Франко Пуэй. (Много лет спустя зять Эухенио, Иполито Эскобар, предстанет перед каудильо и получит быстрое повышение по службе, превратившись из скромного библиотекаря в маленьком городке в директора Национальной библиотеки.) С большой неохотой дон Николас вернется в родные пенаты — благопристойный Эль-Ферроль. Он так и не смог сблизиться с местной элитой, военно-морскими офицерами и капитанами дальнего плавания, и не пожелал проникаться местными заботами в виде выполнения рутинных обязанностей по службе и получения каждодневной порции сплетен. Скука стала совершенно невыносимой. Николасу срочно требовалось развеяться.
Возможно, именно поэтому 24 мая 1890 года, в возрасте тридцати пяти лет, он принял совершенно невероятное решение — жениться на глубоко набожной двадцатичетырехлетней Пилар Баамонде-и-Пардо де Андраде, дочери начальника портового арсенала. Поначалу Николаса, несомненно, привлекали в Пилар ее чистая, хрупкая красота, правильный овал лица и мечтательные, полные меланхолии глаза. Возможно, он нуждался в том, чтобы рядом находилась строгая, критичная личность, чтобы умерить его необузданные аппетиты. В социальном отношении это был удачный брак, и тот факт, что Николас добился руки одной из самых красивых и желанных женщин в Эль-Ферроле, конечно, льстил его тщеславию. С другой стороны, эгоистичный Николас в лице своей супруги не мог выбрать никого более склонного осуждать его поступки и образ жизни. О нем отзывались как о «беспечном светском щеголе», даже «повесе и распутнике» и «общительном гуляке, выпивохе и бабнике, совершенно не приспособленном к семейной жизни». За ним прочно закрепилась «репутация спешащего жить бонвивана-вольнодумца». Постоянно восставая против жестких нравственных требований жены, дон Николас так и не станет ни верным супругом, ни заботливым отцом.
У этой столь не подходящей друг другу четы в быстрой последовательности появились на свет пятеро детей: Николас родился 1 июля 1891 года, Франсиско — 4 декабря 1892, Пилар — 27 февраля 1895, Рамон — 2 апреля 1896 и Пас, младшая дочь, — 12 ноября 1898. Но родительская ответственность супругов не ограничилась этими пятью детьми. 25 апреля 1894 года скончалась тетка дона Николаса, оставив своего мужа с десятком детишек в возрасте от двух до шестнадцати лет. И тот назначил Николаса, своего племянника и ближайшего соседа, их опекуном. И, когда дядюшка, в свою очередь, почил в бозе, младшие дети нашли в донье Пилар вторую мать. Второй, самый младший из сыновей, Франсиско Франко Сальгадо-Араухо, или, как его прозвали, Пакон [4], которому к моменту смерти матери было четыре года, стал любимцем доньи Пилар. Дневники и мемуары, в которых он вел хронологию их почти ежедневных контактов со своим младшим кузеном Франсиско вплоть до 1971 года, служат источником ценных сведений о раннем детстве, этапах военной и политической карьеры каудильо.
Сильнейшее влияние на юного Франсиско оказала мать. Основываясь на его собственных идеализированных воспоминаниях, а также на воспоминаниях Пакона, большинство биографов Франко изображают донью Пилар безупречной женщиной, сравнимой едва ли не с Богоматерью. Друг Франко и его первый биограф, Хоакин Аррарас, так описывает ее: «Она всегда владела собой, жила активной духовной жизнью, встречая невзгоды с безмятежностью и стойкостью, которые можно было бы назвать стоицизмом, если бы их более точно не охарактеризовали как христианскую добродетель». Гонсалес Дуро утверждает, что «ее спокойствие перед лицом несчастий вызывало восхищение так же, как и невозмутимая улыбка, с которой она принимала страдания». Пол Престон отзывается о ней как о «кроткой женщине с ясной душой, обладавшей непоказным
