пекарня и один магазин.
Люди покидали поселок. Каждый день грузились вагоны с вещами.Те же, кто еще оставался, старались жить привычной жизнью, с неохотой думая о ближайшем переселении: «А вдруг пронесет! Кто-то там на самом верху возьмет и передумает!».
Ну а теперь, вернемся к будням военных моряков, которых занесло в эти места.
Февраль пролетел как один день.
Нас распределили по боевым постам.
Одна из моих должностей была дизелист-электрик.
Я отвечал за бесперебойную работу дизель-генератора ЯМЗ. Дизель-генератор обеспечивал электричеством часть в случае аварийного отключения электроэнергии.
По сути, я был на стратегически важном объекте.
В случае отключения электричества не смогла бы работать котельная, которая обеспечивала нас теплом. И мы бы просто замерзли в тундре.
В мои обязанности входило следить за количеством солярки в баке дизеля. А также периодически подливать воду в радиатор и контролировать обороты двигателя, чтобы напряжение соответствовало 220 Вольт. На самом деле ничего сложного.
Каждый день я заводил «дизель», проверял его работоспособность. Это было отдельное помещение – дизельная. Я заходил туда, закрывался на ключ и обязан был не пускать посторонних.
Наступило 8 марта 1995 года.
После утреннего развода я по привычке запустил дизель, проверил обороты, соляру, воду. Записал все показания в журнал по учету и обслуживанию дизель-генератора. И начал впадать в состояние дремы.
Вдруг сквозь рокот дизеля я услышал удары в дверь.
Это был дежурный по части мичман Ремезов.
– Ну как у тебя тут дела? – спросил мичман.
– Все в порядке, товарищ мичман, – отвечаю.
– Глуши дизель. Поедешь в поселок за водой с водителем на «Урале». Нужно помочь фляги с водой загрузить, – сообщает мне дежурный по части.
– Есть, товарищ мичман! – говорю я, выключаю дизель-генератор, запираю помещение на ключ и иду искать водителя Леху.
Своего водоснабжения в части не было.
Воду набирали в молочные фляги на пожарной части в поселке. Раз в 2-3 дня кто-то из матросов ездил с Лехой на «Урале» помогать набирать воду.
Примерно через час приезжали обратно.
А потом каждый возвращался к своим обязанностям.
Мы с Лехой погрузили фляги в кузов машины и поехали по заснеженной дороге в Хальмер-Ю.
Приезжаем в «пожарку», а тут – «картина маслом»!
У пожарников застолье. Отмечают женский праздник.
Что примечательно, женщин за столом нет. На столе домашняя еда, различные закуски, фрукты, водочка.
– С 8 марта, мужики! – кричит нам из-за стола один из пожарников.
– Давайте, моряки, за стол! По рюмочке за праздник, за женщин! – подхватывают другие участники застолья.
– Нам бы воды набрать, да обратно в часть возвращаться надо, – отнекивается Леха.
– Успеете, посидите с нами немного, – уговаривают пожарники.
– Ну ла-а-адно. С праздником! – сдается водитель Леха. А сам тихонько шепчет мне:
– Не вздумай пить водку! Нам в часть возвращаться.
Я в ответ едва заметно киваю, и мы усаживаемся за стол к гостеприимным пожарникам.
Водку пить совсем не хотелось. А вот жареная курочка, картошечка, салатики просто манили меня. Я уже 3 месяца в армии. И безумно соскучился по домашней еде. За столом звучат тосты за женщин, «чокаются» рюмки. А я в глубине души счастлив от такого «праздника живота», который внезапно у меня случился. От водки мы с Лехой вежливо отказываемся, но пожарники становятся все напористей.
– Давайте, пацаны! Ну хоть по одной выпейте! – кричит один пожарник с горящими красными щеками от выпитого.
Они достают Леху и тот соглашается:
– Только по одной! Нам же в часть ехать!
– Ну вот! Другое дело! – получаем дружное одобрение присутствующих.
– Первая пошла! С 8 марта, мужики! – мы поднимаем рюмки и выпиваем залпом «горькую».
Внутри становится хорошо, тепло.
Потом пожарники «убалтывают» нас на вторую, третью…
А время уже прошло прилично.
Мы уже давно должны были вернуться в часть.
Естественно, нас там уже потеряли.
В «пожарке» зазвонил телефон.
– Алло! Слушаю! Да! Они у нас! Машина заглохла. Пытаются починить. Мы им тут помогаем. Не волнуйтесь! Скоро отправим ваших моряков! – говорит пожарник кому-то на том конце провода, и затем кладет трубку.
– Ваши командиры звонили. Все нормально, пацаны! Давайте еще по одной! – сообщает он нам и праздник продолжается.
Так прошло незнамо сколько времени.
Но любой праздник имеет свойство заканчиваться.
Мы с Лехой, шатаясь, погрузили в кузов фляги с водой и поехали в часть.
Хорошо, что рабочий день у офицеров уже закончился. Все уехали в поселок домой.
Остался только дежурный по части.
Мы выгрузили фляги. Леха пошел докладывать дежурному по части о нашем прибытии.
А я тихонько прошмыгнул к себе в дизельную.
И до отбоя оттуда не выходил. Потом также тихонько, стараясь не дышать, прошмыгнул в кубрик.
– С 8 марта, мужики! – шатаясь, выкрикнул я в кубрике.
«Годки» посмотрели на меня широко открытыми глазами, потом перекинули вопросительный взгляд на Леху. В их глазах был немой вопрос, где это «молодой» так «накушался». Леха без слов понял, что они хотят ему сказать, поэтому просто махнул рукой.
Он сам еле стоял на ногах.
– Дима-а-а, ложи-и-ись спать, – сказал мне Леха.
Я кое-как стянул с себя одежду, упал на койку и тут же уснул.
Закончилось 8 марта 1995 года.
К сожалению, ни одной женщины так и не удалось поздравить в тот день.
Однажды мы с Виталей получили задание от начальника измерительного комплекса протереть аппаратуру….. спиртом.
Нам выделили поллитровый бутыль технического спирта и огромный рулон ваты.
Почему так много спирта? Спросите вы.
Так ведь и аппаратуры было довольно много.
Представьте, помещение размером со школьный спортзал. А по стенам стоят измерительные стойки, напичканные электроникой. Каждая такая стойка напоминала огромный холодильник.
А в ней платы, конденсаторы, реле и т.п.
Вся аппаратура была еще 60-70-х годов.
Работала на перфокартах – бумажных листах с дырочками.
Сейчас весь этот измерительный комплекс поместится в одном ноутбуке. А тогда это было неимоверное нагромождение аппаратуры.
Так вот, в наши обязанности входило протереть спиртом микросхемы в этих стойках.
Нужно было кусочек ваты макать в спирт и обтирать каждую деталь со всех сторон. Что собственно мы старательно и выполняли со всем нашим усердием. Макали вату в бутыль со спиртом, затем тщательно натирали каждую детальку со всех сторон.
Внезапно в измерительном комплексе появился мичман Шныряев.
