долго сомневались в достоверности воспоминаний поэтессы и событиях, изложенных в эссе. В 1993 году в Венеции состоялась выставка рисунков Модильяни из частной коллекции. Среди прочих гостей выставку посетила итальянская лингвистка Августа Докукина-Бобель. Именно она, хорошо зная русскую литературу, впервые заметит сходство модели и русской поэтессы сразу на восьми листах, выставленных в Венеции. Ее догадки подтвердили и другие специалисты. Сопоставив даты создания и портретное сходство, можно было уверенно сказать, что это была Анна Ахматова.
Наконец-то спустя многие годы нашлись доказательства воспоминаний поэтессы. Около 80 лет эти рисунки пролежали в папке первого покровителя Модильяни, доктора Поля Александра, который покупал их у самого Модильяни за гроши. Наследники доктора, перебирая архив отца, нашли рисунки и решились показать их на выставке в первый раз, не зная о том, кем была модель.
Амедео Модильяни, рисунки без названия, 1911
Короткая связь художника и поэтессы, с самого начала казавшаяся невозможной, подарила Модильяни музу его египетского периода, а нам – огромное количество рисунков Ахматовой. Ее рисовали многие художники, но большинство из них изображали возвышенную поэтессу, и только Модильяни – чувственную женщину.
Амедео Модильяни, рисунки без названия, 1911
В рисунках Ахматовой в исполнении Модильяни в первую очередь бросается в глаза красота линий. Они лаконичны и точны. Художник не использует ни цвет, ни мелкие подробности фона или фигуры, чтобы не отвлекать зрителя от главного – красоты модели. Лицо модели изображено в профиль, а тело – в анфас. С одной стороны, это подчеркивает особенно красивый профиль поэтессы, а с другой, отсылает нас к традиционному изображению людей и божеств в Древнем Египте.
Художник смешивает собственное восприятие молодой девушки и впечатления, полученные им от совместного осмотра коллекции египетских артефактов в музеях Парижа. Будучи увлеченным в этот период египетской темой, Модильяни использует вдохновляющие его приемы для изображения своей музы. При этом он сохраняет более реалистичные пропорции модели, что делает рисунки не музейными экспонатами, а чувственными зарисовками реальной женщины.
Лидия Делекторская и Анри Матисс
Той, у которой нет крылышек, но которая их заслуживает. Мягкость и доброта. В знак уважения! [5]
Я с гордостью говорю своим друзьям, что в России находится одна из крупнейших коллекций работ Анри Матисса. Благодарить за это следует коллекционеров Сергея Щукина и Ивана Морозова, а также Лидию Делекторскую. Двое первых обладали внушительным капиталом и покупали картины художника как профессиональные коллекционеры и инвесторы. А вот третья в этом списке была бедной эмигранткой из маленького сибирского города, работавшей, чтобы оплатить жилье и еду. О том, как ей удалось передать в дар российским музеям более 300 рисунков, гравюр и книг, стоит поговорить подробнее.
Жизнь Лидии Делекторской началась совсем не сказочно. Она родилась в далеком Томске в 1910 году в семье врача. Небольшой деревянный дом, в котором жила семья, стоит до сих пор, и там все еще живут люди. В начале XX века здесь сдавали квартиры и отдельные дома сотрудникам Томского университета, а также медикам. Отец Лидии был лаборантом университета и врачом первой мужской гимназии.
В конце Гражданской войны в Сибири умирает мать, а следом – и отец девочки. Она остается круглой сиротой в 13 лет.
Сестра матери решилась эмигрировать в Китай, и Лиду решено взять с собой.
Стоит сказать, что в Шанхае было действительно много русских. Первая волна иммигрантов к тому времени уже открыла несколько русских школ, гимназий и даже реальное училище [6], выходили газеты на русском языке. Русская диаспора смогла построить православную церковь на собственные средства. Впрочем, сбережения таяли быстро, а устроиться на достойную работу было затруднительно. Люди не имели необходимых документов, так как Советское правительство лишило гражданства всех политических беженцев. Кроме того, основным иностранным языком в Китае в то время был английский, а в России – немецкий и французский. Вчерашние врачи, инженеры, актеры и военные преподавали языки, музыку, устраивались на работу портными, парикмахерами и продавцами. Молодые русские девушки работали танцовщицами.
Неудивительно, что после окончания Лидией школы семья переехала в Париж в надежде устроить лучшую жизнь. Девушка поступила на медицинский факультет Сорбонны, но денег на обучение не хватало, поэтому ей пришлось прервать обучение и начать работать.
В 19 лет Лидия вышла замуж за русского эмигранта, однако брак оказался неудачным – молодой муж влезает в долги, выпивает и не работает. Все заботы ложатся на хрупкие плечи молодой девушки. Лидия работает танцовщицей, статисткой, натурщицей и моделью – профессии весьма непрестижные в то время.
Когда Лидия забеременела, муж поднял на нее руку. Из-за этого эпизода девушка потеряла ребенка и возможность стать матерью в будущем. После этого она решила расстаться с супругом.
Почти без денег, оставшись одна в чужом городе после разрыва с мужем, плохо говорящая по-французски 22-летняя Лидия Делекторская приехала в Ниццу, популярный у аристократии город на побережье, где селились состоятельные люди. В нем она надеялась найти спокойную работу и немного отдохнуть от кипевших в ее жизни страстей. На автобусной остановке Лидия заметила объявление о поиске ассистента для художника на срок около шести месяцев. Девушка решила, что временная работа лучше, чем ничего, тем более деньги были очень нужны.
Придя на встречу с будущим работодателем, Лидия, молчаливая и скромная молодая блондинка, произвела хорошее впечатление на всю семью художника. Жена Матисса была спокойна, потому что он всю жизнь предпочитал брюнеток, да и тем более ему уже было 63 года, так что никаких поводов для беспокойства, как казалось, не было.
Молчаливой Лидии пришлось быть из-за языкового барьера, так как ее французский был еще достаточно слаб, чтобы свободно вести беседу. Спокойствие тоже объясняется просто. В то время Матисс уже был знаменит и признан по всему миру, но Лидия об этом не знала. «До той поры я никогда сознательно не сталкивалась с живописью, – говорила она впоследствии. – И даже тот факт, что Анри Матисс – всемирно известный художник, в течение нескольких лет, в том числе и тех, что я провела рядом с ним, оставался для меня понятием совершенно абстрактным <…> Матисс это понимал, но отнюдь меня не порицал и не стремился „образовать“. Он ограничивался лишь тем, что подогревал мой интерес к собственной работе» [7].
Прославленному Матиссу понадобилась ассистентка для выполнения важного заказа. Знаменитый «Танец», написанный для русского
