Ритчи хорошо запомнил, как в раннем детстве родители решили отметить его день рождения и пригласили гостей. Но именинник убежал, спрятавшись на чердаке, и выбрался из своего убежища только после того, как гости разошлись.
Так что замкнутость Блэкмора проявлялась уже сызмальства. А тут еще и внешность, соответствующая характеру. «У меня, как и у моего отца, тип лица такой, что даже когда я счастлив — на нем выражение недовольства. В детстве меня часто спрашивали: „Мальчик, что случилось? Ты выглядишь таким несчастным!”»
Ритчи не был прилежным учеником. От хестонской школы у него остались только негативные воспоминания: «У нас были очень пуритански настроенные учителя, а сама школа сильно смахивала на викторианскую. Она была почти отвратительной. Если ты что-либо упустил и поднимал руку:
— Сэр, я не понял…, — следовало:
— Ты это не понял, Блэкмор? А ну, становись в угол!
— Извините, сэр».
Его отец в молодости преподавал математику и однажды помог сыну с домашним заданием. Учитель, взяв тетрадь Ритчи, пришел в недоумение: он не мог понять, как тот их решил. Блэкмор объяснил, каким способом он это сделал. «Но я тебя так не учил». — «Да, Вы не учили, но мне отец показал… Так решить эти задачи намного проще». Но учитель перечеркнул все ответы, заявив, что раз задачи решены не тем способом, которым нужно, значит это неправильно.
«В тот день меня будто бы током ударило. Я понял, что в этом мире действительно что-то не так».
Сегодня Ритчи не жалеет крепких слов, вспоминая школьные годы. Учителей он называет ублюдками, утверждая, что «кое-кто из них был попросту умалишенным».
«Мне ненавистна была даже мысль, что я рискую когда-либо стать на них похожим!» Единственное исключение — учитель музыки, который творчески подходил к проведению занятий и пользовался уважением среди учащейся братии (позднее Ритчи посвятит ему песню, — прим. ред.).
Блэкмор признает, что он был проблемным учеником. Несмотря на высокий интеллектуальный потенциал и живой ум, учился он крайне неохотно. Ему не хотелось получать знания от «сумасшедших учителей». А если учесть его упрямство и нежелание подчиняться общепринятым правилам, то неудивительно, что это вызывало отрицательное отношение к нему со стороны педагогов.
В Ритчи поразительным образом сочетались два, казалось бы несовместимых, качества. С одной стороны, он был очень застенчив, с другой — ему было свойственно неуемное желание выделиться.
«Я всегда хотел делать что-либо, выходящее за рамки общепринятого. Вот почему я не курю. Все покуривали в школе. Возможно, если б они не курили, я бы как раз это и делал».
По словам Блэкмора, не проходило и недели, чтоб ему не грозило исключение из школы. И успеваемость, и поведение Ритчи оставляли желать лучшего. «В те дни полагалось быть блестящим учеником по истории, географии либо математике, английскому языку, и если вы не были таким — вас просто отвергали. Я провалил свой Eleven plus (экзамен, который дает право перейти в grammar school — старшие классы английской средней школы, — прим. автора), и автоматически стал изгоем».
Отдушиной от постылой школы для Ритчи поначалу стал спорт: он проявлял недюжинные способности в плавании, метании диска и копья, не раз побеждая на различных соревнованиях. Но приоритеты изменились, когда приятель притащил в школу гитару. Этот день стал переломным в жизни Блэкмора. Ритчи был просто околдован ее внешним видом. А потом ему пришла в голову мысль, что научившись на ней играть, он докажет, что не лыком шит.
«Вот она — возможность показать всем им, что я чего-то стою, а не просто идиот какой-нибудь. Я им покажу! Я… возьмусь за гитару! Мне понадобится гитара, чтобы сделать это. Не ахти какой аргумент, но…».
Вскоре после этого Блэкмор-старший купил сыну акустическую гитару «Framus». «Я всегда цитирую высказывание отца: „Если ты не научишься играть на этой штуке, я разобью ее о твою голову“. Он-то сказал это в шутку, как только мы вышли из магазина, но ведь она стоила ему 8 гиней, вы понимаете? Это были большие деньги, особенно для того, кто думал, что я собираюсь не учиться играть на ней, а вести себя, как обычно, — валять дурака. Отец был первым, кто показал мне, как играть».
Почти год Ритчи ходил на занятия, обучаясь игре на классической гитаре. То, что он сразу приобретал правильные навыки владения инструментом, дало Блэкмору очень много в плане техники. «Я научился ставить каждый палец на отдельный лад и правильно держать медиатор».
Ритчи также считает, что эти уроки помогли ему и в умении сочинять музыку. В дальнейшем он будет часто использовать классику при написании материала для DEEP PURPLE, RAINBOW и BLACKMORE’S NIGHT.
Но не меньше уроков дали Блэкмору просмотры телепередач и прослушивание грампластинок. Он старался не пропускать телепрограмму «Six Five Special», где часто выступали именитые рок-н-ролльщики. После просмотра подобных передач Ритчи посещали крамольные мысли: «И зачем я учу эти гаммы? Вон Томми Стил (Tommy Steele) просто выходит на сцену и развлекается вовсю! И я хочу так делать».
Он запоем слушал Скотти Мура (Scotty Moore), Джеймса Бертона (James Burton), Джимми Браянта (Jimmy Bryant), Стиви Уэста (Stevie West). Ритчи старался копировать этих гитаристов, повторяя их «ходовки».
Отец принимал активнейшее участие в становлении Ритчи как гитариста. «Хоть он был математиком, а не музыкантом, в музыке толк знал. Если у меня возникали какие-то проблемы, отец садился и показывал, как их можно решить. У него ко всему был научный подход, и он оказывал громадную помощь в моих музыкальных занятиях». Отец ставил записи Леса Пола (Les Paul), Джанго Рэйнхардта и других музыкантов, которые, по его мнению, играли нестандартно и интересно. То, что Ритчи не зацикливался только на рок-н-ролльных гитаристах, сыграло свою роль в формировании особого «блэкморовского» стиля. Прежде всего, ему импонировал Джанго Рэйнхардт. «На одной руке у него было два пальца, но если бы вы послушали, как он играл этими двумя пальцами — это было что-то!». Нравились Блэкмору и гитаристы кантри-энд-вестерн.
Свою квалификацию Ритчи повышал на занятиях у «Большого» Джима Салливана (Big Jim Sullivan). Джим был членом группы Marty Wild And THE WILD CAT и параллельно подрабатывал, давая платные уроки гитарного мастерства (по 50 пенсов за одно занятие). С Джимом Блэкмора познакомила подружка его младшего брата.
«Он играл на гитаре всего несколько лет, — говорит о Салливане Ритчи, — но сразу же стал едва ли не лучшим гитаристом Англии. Я усердно занимался с гитарой и думал, что здорово играю, пока не услышал его. Я даже толком не мог понять, что он делает на самом деле. Джим научил меня многим приемам. Когда ты находишься рядом с действительно хорошим музыкантом, это спасает тебя от многих ошибок и неправильных ходов». Салливан вспоминал, что поначалу Ритчи слепо копировал партии других гитаристов, снимая их «один в один» с пластинок. «Я сказал ему, что в игре должен быть собственный стиль».
