Сохранившееся в архиве описание Николаем Константиновичем родительского имения, или мызы, как тогда именовали дачи в восточных областях Прибалтики, сообщает, что езды скорым поездом от Санкт-Петербурга до станции Волосово по Балтийской железной дороге два часа, пассажирским 23Л, а "мызная земля начинается в двух с половиною — трех верстах от станции железной дороги, сама же усадьба в девяти с половиною верстах от станции; сообщение по земской, ныне заново шоссируемой дороге. Всей земли 1385 десятин. Лесу до пятисот десятин. Состав леса смешанный; частью строевой, частью дровяной, хвойный и лиственный. Земли пахотной около пятисот пятидесяти десятин. Лугов (частью заливных) сто десятин. Остальное под озерами, речками, дорогами, болотом и выгоном.
Озер на мызной земле три, причем все возникают из лесных ключей, а одно берет начало в самом парке усадьбы. Две речки, из которых одна в дальнейшем течении становится сплавною и затем впадает в р. Лугу. В озерах и реках рыбная ловля: форели, хариусы, щуки, караси и т. п. В лесах именья значительная охота, которой благоприятствует, что в ограничивающей с трех сторон лесной казенной даче дичь особенно охраняется, так как казенная дача отписана под Высочайшую охоту. В одной версте от усадьбы находится: земский доктор, больница и казенное лесничество. В двух верстах погост и церковь. Мызная постройка следующая: барский дом в двенадцать комнат, одноэтажный с мезонином, каменный, крытый железом; скотный двор и конюшня каменные, крытые частью лучиной, частью соломой; большой двухэтажный деревянный дом; двухэтажный (низ каменный, верх деревянный) дом для рабочих, где помещалось двенадцать семей; сарай деревянный на каменных столбах для экипажей и хлеба; молочная; двухэтажное каменное здание крытое толом, прежде служившее помещением винокуренного завода; большой каменный сарай; амбар деревянный, крытый лесом".
Рано, еще до гимназии, научившийся читать Николай Рерих с большим интересом знакомился с книгами по истории России, собранными отцом для библиотеки изварской сельскохозяйственной школы. "От самых ранних лет, — писал он, — от начала грамоты, полюбились эти рассказы. В них были затронуты интересные, трогательные темы. Про Святослава, про изгоя Ростислава, про королеву Ингегерду, про Кукейнос — последний русский оплот против ливонских рыцарей. Было и про Ледовое побоище, и про Ольгу с древлянами, и про Ярослава, и про Бориса и Глеба, про Святополка Окаянного. Конечно, была и битва при Калке, и пересказ "Слова о полку Игореве", была и Куликовская битва, и напутствие Сергия, Пересвет и Ослябя, Были и Минин с Пожарским, были и Петр, и Суворов, и Кутузов. Повести были собраны занимательно, но с верным изложением исторической правды. На обложке был русский богатырь, топором отбивающийся от целого кольца врагов. Все это запомнилось, и хотелось сказать, смотря на эту картину: "Не замай! "
…Был там и Гоголь… Тот, кто описывал душу Катерины, кто так умел навсегда вложить в память описания величия природы, кто, подобно турниру Вальтера Скотта, живописал битву запорожцев и кто понимал значение портрета, тот знал и мог многое. Может быть, Гоголь случайно оказался в поле зрения. Но не случайны магниты. Захоронены они так, чтобы на определенных путях можно бы к ним прикоснуться и укрепиться ими".
"И все-то так мило, так нравится, тем-то и запомнилось через все годы", — Николай Константинович с теплотой и благодарностью хранил изварские воспоминания всю жизнь. Чисты и сильны были эти первые впечатления детства, напоминавшие об истоках жизни, богатстве природы и знаках минувших эпох.
Рано проявился его интерес к театру. Очень радовало мальчика посещение театральных постановок. А для домашних постановок в магазине приобретались картонные декорации к различным популярным в то время пьесам: "Руслан и Людмила", "Конек-Горбунок", "Жизнь за царя". Они вырезались, дополнялись собственными рисунками. Дома была устроена небольшая сцена, где декорации и размещались и где юный режиссер пытался применять световые эффекты с помощью различных разноцветных бумаг. Но выбор готовых декораций, как правило, оказывался невелик, и Николай сам пробовал писать и ставить пьесы. Прочитанные им книги давали преимущество историческим сюжетам. Так, юный режиссер поставил "Ундину" на сюжет Шиллера, затем "Аиду", "Айвенго" по Вальтеру Скотту и другие пьесы. Это были первые литературнотеатральные опыты, начатые еще до того, как мальчик поступил в гимназию. Затем он "в течение гимназических лет несколько раз участвовал в пьесах Островского и Гоголя. Тогда же рисовались и программы… с портретом Гоголя".
В 1883 году Николай Рерих поступил в гимназию Карла Ивановича Мая, талантливого педагога, возглавлявшего частную немецкую мужскую школу со дня ее основания в 1856 году. В 1861 году эта начальная школа была преобразована и стала именоваться Реальным училищем на степени гимназии. Карл Иванович, последователь передовых взглядов Н.И. Пирогова и К.Д. Ушинского, в свое время окончил с отличием Главное немецкое училище Св. Петра и историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета.
Девизом гимназии стало изречение основоположника научной педагогики чешского педагога-гуманиста XVII века Я.А. Коменского "Сначала любить — потом учить". В педагоги гимназии приглашались только люди, отличавшиеся высокими профессиональными и нравственными качествами, по принципу научной и педагогической одаренности. Можно с уверенностью сказать, что все годы существования гимназии до революции она являлась одним из лучших средних учебных заведений России. И если первой большой удачей в жизни Н. Рериха можно считать счастливые изварские годы, то второй, безусловно, обучение в школе К.И. Мая.
Средние учебные заведения второй половины XIX века в России были практически все казенными, или государственными, как сказали бы сейчас. И качество обучения, как отмечало большинство знакомых с тогдашней ситуацией в школьном образовании людей, было значительно выше в частных. Как считал сам Н. Рерих, став со временем педагогом, к годам революции произошло некоторое сближение в уровнях подготовки учеников, но все же частные школы оставались относительно немногочисленными, а после революции исчезли вовсе.
Семья Рерихов: (слева направо) Мария Васильевна, Владимир, Лидия, Константин Федорович, Николай. Санкт-Петербург. 1883–1884 гг.
К.И. Май создавал свою школу на новых принципах, и, применяемые в совокупности, они быстро поставили его школу в ряд лучших для своего времени. Среди основных принципов новой школы стоит отметить задачу обучения и воспитания молодого человека для общественно полезного труда, приготовления к такому труду; разумные действия учителя, учитывающего всю совокупность способностей ученика и не требующего с него сверх таких способностей и общих способностей класса; сокращение домашних заданий для высвобождения времени ученика на всестороннее развитие после уроков; преподавание истинного знания во всей его убедительности и непреложности; практические занятия, плодотворно развивающие в ученике самостоятельность; импульсы, побуждающие ученика к развитию дисциплины и, как следствие, воли; пример преподавателя в качестве самого действенного средства воспитания. Иными словами, предполагалось самое заботливое, доверительное и гуманное воспитание и образование, которые, как считал Карл Иванович, должны даваться семьей, школой и церковью. Сам он неизменно следовал провозглашенным принципам, проявлял максимальное внимание к каждому ученику, вникая в его проблемы и посещая время от времени семьи своих учеников либо по вопросам их обучения, либо по особым, торжественным семейным случаям, поощрял кружки по интересам, организовывал для учеников театральные постановки с их участием и водил их на экскурсии по музеям Санкт-Петербурга и в походы по его окрестностям.
