Поскольку малайцы составляли основную массу сторонников правительства Альянса, они ожидали, что это правительство исправит те дисбалансы в экономической сфере, начало которым было положено в колониальный период, в течение которого ничего не делалось для решения этих проблем. Поскольку малайцы не видели каких-либо улучшений в этой сфере, то в их среде, особенно среди молодых малайцев, стала распространяться довольно радикальная версия малайского национализма, а, точнее сказать, расизма. Эти малайцы неизменно возлагали на китайцев ответственность за бедность малайцев и отсутствие у них возможностей для развития бизнеса. Таким образом, в стране вновь стали нарастать антикитайские настроения, стали активно будироваться вопросы национального языка, статуса китайских школ, проблемы продолжавшегося доминирования английских школ, обсуждаться неудачи, преследовавшие немногие малайские кампании.
В то время как англоязычная пресса, все еще находившаяся под британским контролем, заняла весьма либеральную позицию в обсуждении этих проблем, зачастую проявляя недружелюбие по отношению к малайцам, многочисленные народные газеты, издававшиеся различными общинами, отнюдь не воздерживались от разжигания межрасовых конфликтов. Правительство ничего не делало для обуздания этой расистской, необъективной, подстрекательской пропаганды. Напротив, премьер-министр Тенку Абдул Рахман и другие руководители правительства Альянса были настроены весьма оптимистично и полагали, что отсутствие открытых столкновений между малайцами и китайцами свидетельствовало о существовании расовой гармонии в стране. Тем не менее, на бытовом уровне напряженность в отношениях между малайцами и китайцами нарастала.
Развязка наступила в 1969 году. Всеобщие выбора, проходившие в том году, были по-своему уникальны: правительство Альянса было настолько уверено в своей победе, что решило продлить сроки проведения предвыборной кампании до шести недель — максимального срока, разрешенного Конституцией. В течение шести недель предвыборной кампании напряженность в межрасовых отношениях нарастала, ибо каждая партия пыталась сплотить ряды своих сторонников, открыто играя на расовых чувствах. Следует иметь в виду, что в 1969 году коммунистические повстанцы, в основном китайцы, все еще вели активную борьбу против правительственных войск в джунглях Малайского полуострова, а также в штате Саравак (Sarawak) в Восточной Малайзии. Это также способствовало усилению напряженности.
ОМНО теряла поддержку своих сторонников, которые поддерживали ярых националистов из ПМИП, а МКА терпела поражение в борьбе с другими партиями, поскольку ее обвиняли в том, что она была настроена «недостаточно прокитайски». Сторонники коммунистов также разжигали пламя расовой ненависти. В Пинанге был убит активист ОМНО, в Куала-Лумпуре погиб активный сторонник коммунистов, похороны которого проходили во время избирательной кампании, и были использованы для разжигания прокитайских и прокоммунистических настроений.
Альянсу все-таки удалось победить на парламентских выборах, но уже не с таким отрывом, как ранее, а на местном уровне дела Альянса обстояли еще хуже. Альянсу не удалось отвоевать у ПМИП штат Келантан (Kelantan), в Пинанге он проиграл вновь сформированной китайской партии Геракан (Gerakan). Альянс не смог сформировать правительство в штатах Перак (Perak) и Селангор (Selangor), где он не получил большинства мест в парламенте.
Оппозиция восприняла результаты выборов как собственную победу. Китайские оппозиционные партии зашли еще дальше и стали открыто праздновать свой успех, называя его «победой китайцев над малайцами». Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стала ситуация, которая возникла, когда китайцам разрешили провести парад в Куала-Лумпуре, чтобы отпраздновать победу на выборах. Во время этого парада китайцы стали преднамеренно насмехаться над малайцами, что привело к расовым столкновениям, в ходе которых устраивались поджоги и гибли люди.
Решительные действия правительства предотвратили распространение беспорядков по территории страны, в Куала-Лумпуре установилась напряженная тишина. Тем не менее, правительство больше не было уверено в том, что ему удастся объединить представителей различных рас. Дело дошло до того, что в момент наибольшего размаха беспорядков один из влиятельных малайских лидеров заявил, что демократия в Малайзии умерла. Иностранные наблюдатели с удовлетворением отмечали, что их мрачные предсказания в отношении Малайзии оправдались: они ведь всегда говорили, что Малайзия погибнет в огне непримиримого расового конфликта, а расовые беспорядки в мае 1969 года только подтвердили их правоту.
Сегодня, спустя четверть столетия, Малайзия является не только мирным и политически стабильным, но и процветающим государством, экономика которого, начиная с 1970 года, росла в среднем, более чем на 7 % в год. Представители различных рас неплохо уживаются друг с другом. На смену Альянсу пришла более широкая коалиция партий, опирающихся на поддержку различных расовых групп населения — Барисан Насионал (Barisan Nasional) или Национальный фронт (National Front). Эта коалиция, которая формирует центральное правительство и правительства большинства штатов, сегодня сильнее, чем когда бы то ни было. В сфере бизнеса стало обычным делом весьма плодотворное сотрудничество между представителями различных рас. Малайцы, китайцы и индусы работают в принадлежащих друг другу компаниях, и не только на низовом уровне, но и на руководящих должностях. Этнические различия все еще ощущаются, но люди больше не относятся друг к другу с таким предубеждением, как ранее.
Ситуация в сегодняшней Малайзии радикально отличается от той, что существовала в 1969 году и в предшествующий период. В стране не просто отсутствует ощутимая расовая напряженность, — Малайзия сегодня признается во всем мире в качестве примера страны, в которой многонациональному населению удалось построить процветающее государство на основе взаимной толерантности и сотрудничества. Малайзию все чаще приводят в качестве модели мультирасового общества, основанного на сотрудничестве и гармонии.
Глава 1. Новая экономическая политика
«В обществе, где одни люди очень богаты, а другие — ничего не имеют, установится либо крайняя форма демократии, либо крайняя форма олигархии, либо деспотизм, как результат этих крайностей.»
(Аристотель, 384–322 гг. до н. э.)
Степень экономического неравенства, существовавшего в первые годы после обретения независимости, также значительно уменьшилась: неравенство не удалось уничтожить полностью, но оно более не является столь явным. Возможно, для возникновения расовой напряженности в 50-60-ых годах были и другие причины, но, по крайней мере, те из них, которые можно было бы отнести на счет неравенства в распределении национального богатства, удалось в значительно мере ликвидировать.
