Сплавщики должны были доставлять лес без заторов. Для этого приходилось направлять плывущие бревна, пробегая по ним по нескольку верст, рискуя свалиться в реку, выбраться из которой нелегко.
Но опасность не испугала паренька. Балансируя, он багром направлял бревна по течению, не давал им уткнуться в берег, наскочить друг на друга. Наконец извилистая река вынесла их к Волге. Тут молевщики передавали свою беспокойную вахту волжской артели.
Вернувшись в Боркино после проводки бревен, Константин отдал деньги матери, помог в неотложных делах по хозяйству. И снова отправился на заработки, теперь в Звениговский затон: ремонтировать пароходы. Зиму проработал в затоне и вернулся в деревню. И тут приехал с фронта отец. Вместе стали думать, как жить дальше. Еще раз попытать счастья на молевом сплаве? Отец успокаивал Афанасию Васильевну:
— Вдвоем не пропадем, дружка дружку поддержим...
Однако сплав летом девятьсот шестнадцатого года чуть не завершился бедой. Борясь с затором, Андрей Галактионович, не удержавшись на бревне, упал в воду. С большим трудом удалось вытащить его на берег.
После этого отец и сын решили уйти в плотогоны, хоть и это тоже небезопасный промысел. Но они благополучно довели плот до Царицына, вернулись домой с подарками. А затем Константин опять подался в Звенигово, поступил на судоремонтный завод пароходства «Русь».
Так крестьянин-отходник постепенно превращался в рабочего. Менялось его отношение к жизни, к событиям в стране. Нелегко было разобраться в обилии лозунгов, звучавших после свержения царизма. Помогли размышления над тяжелой долей отца, над своими мытарствами да беседы с членом партии большевиков Ильей Тутаевым — сыном ссыльного революционера, работавшим на том же заводе. Тутаев вовлек парня в профсоюз водников, давал книги для чтении. Под его влиянием у Вершинина крепла вера в большую правду большевиков.
Победу Великого Октября он встретил восторженно.
В руки народа перешел завод, рабочим которого Советская Масть поручила оборудовать пароходы для военных действий против белых. На один из них, называвшийся «Ориноко», старательного плотника Костю Вершинина взяли подносчиком патронов.
Пароход ушел в боевой рейд, закончившийся возле освобожденной от белочехов Казани. И хотя вскоре «Ориноко» вернулся в Звенигово и Костя занялся прежним плотницким делом, романтика этого похода, боевые эпизоды всколыхнули душу. Вершинин все чаще задумывался о том, чтобы стать бойцом Красной Армии.
В феврале 1919 года Вершинина приняли в ряды партии, а и июне того же года начал он службу в Красной Армии рядовым бойцом, и вскоре стал помощником политрука роты.
Через некоторое время его направили на курсы красных командиров в Симбирск — на родину В. И. Ленина. Восемь месяцев учебы пролетели быстро, хотя учиться и было трудно. Паек скудный, обмундирование ветхое, на ногах многих курсантов лапти. Но эта первая учеба дала будущему красному командиру добрую закалку, во многом определила его жизненный путь.
Выпускника симбирских курсов Вершинина направили запасной полк в Дорогобуж, где назначили командиром 538-й маршевой роты, направлявшейся на Западный фронт. В помощь выделили двух полуротных — из бывших офицеров. В роте только два коммуниста: командир и комиссар. На их плечи и легли основные заботы по воспитанию бойцов.
Молод был командир, а бойцы — люди пожилые, с бородами, большинство из крестьян Псковской губернии. Как найти подход к ним, годившимся в отцы? Это стало первой командирской заботой Вершинина. Он начал не с требований, а с простой беседы о том, что волновало всех, — про крестьянскую жизнь, рассказал о себе.
— Чего там, — одобрили бородачи, — наш, от земли...
Занятия командир проводил под девизом: кто оружием владеет — тот врага одолеет! Винтовок не хватало — на отделение всего по две. Но умельцы изготовили деревянные макеты, и их нередко в большом количестве выставляли напоказ противнику. Рота влилась в 6-ю стрелковую дивизию, сражавшуюся против белополяков в районе Лиды. Вскоре ей пришлось вступить в схватку с врагом. Бородачи не дрогнули, умело отбивали вражеские атаки ружейно-пулеметным огнем, дрались врукопашную.
Потом были еще бои, в которых рота тоже показала себя достойно.
За умелое руководство боевыми действиями Вершинин получил лестный отзыв командира полка. Роту преобразовали в батальон и направили на подавление кулацкого мятежа. С бандой уже почти было покончено, когда привезли из штаба пакет, а в нем — командировка на учебу, на курсы «Выстрел». Внизу приписка: выехать немедленно. Вот те раз! Но приказ есть приказ, и комбат сдал батальон своему помощнику и сел в поезд.
Курсы «Выстрел» размещались тогда на окраине Москвы — в Новогиреево. Здесь были оборудованы отличные классы, преподаватели — знатоки военного дела. В июле 1921 года и прибыл сюда Вершинин.
Случилось так, что первым, кого он встретил в столице, оказался Илья Тутаев. Тому было приятно узнать, что из деревенского парня Вершинина вырос боевой красный командир.
Учеба на курсах дала Вершинину многое, особенно в области тактики. Закончив учебу, он в августе 1923 года был назначен туда, где начинался его командирский путь, — в Симбирскую пехотную школу. Там возглавил курсантскую роту. Но прежде чем приступить к дальнейшей службе, получил краткосрочный отпуск для поездки на родину. То-то было радости близким увидеть его в буденовке, в военной гимнастерке, перетянутой кожаной портупеей! Почти вся деревня собралась тогда у дома Вершининых.
Прослужив командиром учебной роты, затем батальона, Вершинин решил поступить в военную академию. Готовился, не жалея времени. Все, казалось, шло хорошо. И вдруг Нежданное препятствие. Гарнизонная медицинская комиссия не сомневалась: у кандидата в академию оказалось неладно с легкими. Комбата снабдили путевкой в крымский санаторий.
Целебный воздух, солнце и морская вода помогли. Пройдя еще одну медкомиссию, Вершинин в 1929 году стал слушателем заочного факультета Военной академии имени М. В. Фрунзе.
Только тот, кому довелось быть учащимся-заочником, знает, сколько надо настойчивости и сил, чтобы сочетать повседневный труд с успешными занятиями по программе высшего учебного заведения. Для комбата Вершинина наступило сложное время. С утра — в батальоне, на стрельбище, на строевых и тактических занятиях, на полевых учениях. А вечерами, до поздней ночи — за книгами, за решением академических заданий. Нельзя было забывать и об общественных обязанностях, достойно, как и подобает коммунисту, выполнять поручения партийной организации.
