Гари был тайным любовником многих женщин. Они отдавались ему со всей страстью, и без них наступление вечера было невыносимо. Первой его супругой стала экстравагантная Лесли Бланш, знаменитая английская писательница и путешественница, а позже — актриса Джин Сиберг, подарившая ему сына Александра-Диего. И все же, несмотря на свои многочисленные победы, Гари был не Дон Жуаном, а вечно куда-то рвущимся, застенчивым, одиноким, нервным человеком.
В последние месяцы жизни Гари перестал писать, чувствуя себя во власти реального мира, наступающего на мир воображаемый. «Дело Ажара» приводило его в отчаяние, он не знал, как справиться с многочисленными проблемами, которые породила эта мистификация, сделавшая его уязвимым; в конце концов она стала для него ловушкой предельно обострившейся тревоги и непреодолимых, по его мнению, препятствий. Он думал о смерти.
Второго декабря 1980 года, пообедав в ресторане «Рекамье» со своим издателем Клодом Галлимаром, Ромен Гари вернулся домой, лег на кровать и выстрелил себе в рот. Когда его нашли, у его ног лежала записка, озаглавленная «День Д», в которой он заявлял, что его решение свести счеты с жизнью не связано с трагической смертью Джин Сиберг.
В действительности мысль о самоубийстве преследовала Гари давно. В многочисленных разрозненных черновиках «Псевдо» не раз повторяется фраза: «Впрочем, я уже не был склонен покончить с собой, и мне не хотелось оставлять после себя записку: „Теперь это серьезно“».
Но Ромен Гари ошибался: сотворив самого себя, по его собственному выражению, он самовластно решил быть не только тем, кто дает жизнь, но и тем, кто забирает ее обратно.
Часть I
От Вильно до Варшавы
В Париже, когда они заставили проходить меня
все эти допросы и испытания,
я сказал, что еврей только наполовину.
Я не отрекаюсь от своих корней,
а просто хочу подстраховаться на будущее.
Ромен Гари, «Псевдо»
Не обязательно рассказывать всё как было —
лучше сделай из этого легенду,
найдя подходящую интонацию.
Ромен Гари, «Ночь будет спокойной»
* На фото: Старый Вильно.
Вильне, Вильне, наш дом,
По которому мы скучаем, куда нас тянет!
Каждый раз, когда звучит твое имя,
Слеза срывается с моих ресниц.
Улочки Вильне, речка Вильне,
Гора Вильне, его долина.
Вспоминается что-то близкое
Из ушедших времен.
Слова Л. Вульфсона, музыка А. Ольшанского
Среди архивных документов «Раввината Виленской губернии» имеется акт гражданского состояния, где отмечено, что «15 мая 1914 года в еврейской общине города Вильно{3} была сделана запись о рождении 8 мая 1914 года ребенка, получившего имя Роман, родителями являются Арье-Лейб [Лейб — перевод на идиш имени Арье, что означает „лев“] и Мина Иоселевна Касевы».
Свидетельство о рождении Романа Касева уцелело, несмотря на систематическое уничтожение документов фашистами, пытавшимися таким образом скрыть следы своих преступлений после массовых уничтожений, и представляет перевод с иврита; исходный документ был составлен бет-дином[3] Виленского раввината. Еврейская община бывшего великого княжества Литовского, отошедшего к России после трех разделов Польши, обязана была представлять властям копии всех составленных ею актов гражданского состояния{4}. Архивы Литвы, которая в 1941 году вместе с Эстонией и Польшей входила в состав рейхскомиссариата Остланда и была одной из территорий, захваченных Третьим рейхом, не были уничтожены фашистами.
Вот буквальный перевод свидетельства о рождении Ромена Гари, которое после войны было объявлено утерянным{5}:
Пол: мужской.
Кто делал обрезание (по ритуальной формулировке: «Кто обрезал, кто оборвал крайнюю плоть, кто отсасывал [кровь{6}]»): Ицик Беркатман.
Даты рождения и обрезания: 8 мая [по юлианскому календарю], 21 мая [по григорианскому календарю, принятому во всем мире], 25 месяца ияр [по иудейскому календарю].
Род занятий отца, имя и фамилия отца и деда по отцовской линии, имя матери:
Отец — купец второй трокской{7} гильдии.
Дед: Шрага-Файвуш Давид{8} [Файвуш — перевод на идиш древнееврейского имени Шрага («светильник», «свет»)]. Отец: Арье-Лейб Касев{9}.
Мать: Мина бар Иосиф{10}.
Роман Касев полагал, что для его семейной истории, а особенно для персонажа, которым он представлялся, будет лучше утверждать, что он родился в Москве, а не в Вильно, городе, являвшемся средоточием культурной и интеллектуальной жизни Литвы, который местные евреи-ашкенази называли «литовским Иерусалимом». Арье-Лейб и Мина Касевы намеревались воспитывать сына в иудейских традициях и сделали ребенку обрезание. Однако в «Белой собаке» Гари пишет:
Да, моя мать была еврейкой. Эту дилемму никак невозможно разрешить. Вдобавок еще мои татарские предки по отцовской линии были погромщиками, а мои еврейские предки — жертвами погромов. У меня проблема… На пресс-конференции в Израиле, которая транслировалась по радио, один почтенный журналист-еврей из газеты «Маарив»{11}, похожий на Бен-Гуриона, только намного старше, спросил меня перед всем залом: «Господин Гари, Вы обрезаны?» В первый раз пресса заинтересовалась моим половым органам, да еще и в прямом эфире! Я не осмелился отрицать: я не хотел отрекаться от матери, не хотел плевать на ее могилу.
Разумеется, поездка Ромена Гари в Израиль в 1970 году не прошла мимо внимания журналистов этой страны, в том числе и газеты «Маарив», но ни в одной статье не отражен этот эпизод.
Его друг Рене Ажид в интервью режиссеру Варьети Можински говорил, что Роман Касев не был ни поляком, ни русским, ни монголом, ни татарином, ни католиком, ни православным. Конечно, он родился в России, но русским не был точно, так же как не был и поляком. Он был евреем, и всё его детство прошло в двух шагах от синагоги, куда ходил молиться его отец. Кстати, «татарином» Гари стал благодаря Лесли Бланш в тот момент, когда она начала собирать информацию об имаме Шамиле для своей книги «Сабли рая», посвященной противостоянию России с кавказскими мусульманами.