Невозможно было представить себе ПИНК ФЛОЙД без Сида. Однако из-за того пути, по которому следовал Барретт, будущее группы, имеющей такого человека в своем составе, становилось все более туманным. Временами Барретт так замыкался в себе и отдалялся ото всех, что казался почти невидимым; а временами был дьявольски невыносим…
В кругах лондонского андеграунда и поп-музыкального сообщества слухи и рассказы о неадекватном поведении Барретта множились с потрясающей быстротой. После того как «See Emily Play» попала в чарты, группу пригласили три раза подряд появиться в телевизионной версии хит-парада «Тор Of The Pops».
Для своего первого появления в студии Барретт и музыканты группы нарядились в бархат и атлас из эксклюзивных коллекций поп-бутиков, расположенных на Kings Road. Во второй раз Сид облачился в такой же красивый прикид в стиле Лета Любви — но его костюм уже выглядел так, словно музыкант не снимал его сутками и даже спал в нем всю неделю. Третий раз он явился в телевизионную студию в новом супермодном костюме, но привез с собой дурнопахнущие старые лохмотья, в которые и переоделся непосредственно перед выходом ФЛОЙД на съемки. Позже Сид утверждал, что т.к. БИТЛЗ больше не собирались размениваться на такие пустяки, как представление своих хитов в «Top Of The Pops», передаче для семейного просмотра, то он не понимает, зачем же такими пустяками заниматься ПИНК ФЛОЙД.
Друзья и знакомые на все лады приписывали странные метаморфозы, происходящие с Барреттом, некому долго дремавшему психическому расстройству: они объясняли все происходящее непомерным давлением груза земной популярности на весьма чувствительного 21-летнего мечтательного художника; упоминали и постоянный прием ЛСД и других психостимуляторов. Как бы там ни было, каждый из них признавал, что ситуация выходила из-под контроля, ухудшаясь с каждым днем.
Осенью 67-го года первое американское турне группы закончилось всего лишь спустя восемь дней после своего начала — в течение этой недели с небольшим певец хранил гробовое молчание даже тогда, когда планировалось, что ФЛОЙД сымитируют исполнение «Emily» в программе Дика Кларка «American Bandstand». Во время программы «The Pat Boone Show» он, не произнося ни слова, вперив неподвижный взгляд в пустоту, внимал льстивым словам хозяина передачи. Когда ФЛОЙД начали в ноябре свои гастроли по Британии в качестве разогревающей группы перед Джими Хендриксом, Барретт даже не дотрагивался до своего полированного «Телекастера» — инструмент сиротливо болтался у него на животе в течение всего выступления группы.
То, что считается классическим эпизодом в истории Барретта, произошло довольно скоро после этого. Сид замешкался перед зеркалом в гримерке, приводя в порядок свою афроподобную прическу, чтобы выйти в надлежащем виде следом за американским героем гитары («обязательный перманент а-ля Хендрикс» — так назовет эту прическу Роджер Уотерс двенадцать лет спустя в «Стене»). Его уставшие от ожидания коллеги в конце концов вышли на сцену без Барретта. Такое поведение музыкантов, судя по всему, побудило его принять решительные ответные меры: в сердцах он распатронил целую упаковку своих любимых таблеток, относящихся к разряду сильных барбитуратов и продаваемых в США под названием «Quaalude». Сид осыпал голову таблетками и выдавил на волосы целый тюбик геля.
Сотворив такое, душа ПИНК ФЛОЙД присоединился к остальным музыкантам на сцене. Жар от включенных прожекторов и кучи осветительных приборов очень скоро превратил всю созданную им красоту в малоэстетическую мешанину-и рассеянная пинкфлойдовская звезда стал похож (по мнению потерявшего тогда от изумления дар речи светоинженера) на «оплывшую свечу». Нельзя сказать, чтобы другим флойдовцам приходилось скучать — особенно когда единственной нотой, которую Сид извлекал на протяжении всего вечера из своей гитары, была бесконечно повторяющееся «до» первой октавы.
Остальные музыканты решили, что они должны как-то заполнить пустоту на сцене, возникающую так часто из-за Барретта, присутствием другого певца-гитариста. Самой подходящей кандидатурой им казался блондин Дэвид Гилмор, иногда подрабатывавший на подиуме манекенщиком. Он, в отличие от Сида, был уравновешенным и общительным. К тому же Дэвид знал Барретта раньше и работал с ним. Он вырос вместе с Сидом в Кембридже и научил его нескольким стоуновским аккордам, еще до того как они вместе придумали такую манеру игры на гитаре, которая могла бы каждому из них по отдельности принести известность. В том случае если бы Барретт не мог находиться на сцене во время всего выступления, Гилмор мог бы совершенно точно и безупречно сыграть все сидовские партии, и почти никто ничего бы не понял.
Некоторое время остальные флойдовцы и их менеджеры пытались найти возможное решение своей проблемы по аналогии с прецедентом, созданным группой THE BEACH BOYS, — их такой же непостоянный сочинитель песен и местный гений Брайан Уилсон оставался дома и сочинял новый материал в своей песочнице, пока вся группа моталась по турне. Но новые песни Барретта были абсолютно некоммерческими. Его душераздирающие автопортреты «Vegetable Man» и «Scream Thy Last Cream» едва ли были рассчитаны на то, чтобы принести ФЛОЙД ошеломляющий успех. А в «Have You Got It Yet?» Сид на каждой репетиции со своими коллегами изобретал новую мелодию и новую последовательность аккордов. Назвав это произведение «настоящим творением безумного гения», Роджер Уотерс позже вспоминал: «Я стоял там битый час, пока он пел… пытаясь объяснить, что он постоянно все менял и так, что я ничего не мог понять. Он мог бы пропеть «Ну что, уловил?», а я бы мог ответить «Нет, нет, не уловил»…».
Роджеру катастрофически надоело возиться с Сидом — его терпение кончилось. Понимая важность реализации мечтаний ПИНК ФЛОЙД о мировой славе и провозглашая принцип «быстрого продвижения по подземным тоннелям», он постоянно реагировал на барреттовские выходки намеренно агрессивно, о чем сам бас-гитарист искренне сожалел годы спустя.
Как-то вечером в феврале 1968 года Уотерс за рулем принадлежащего группе старого «ролльса» колесил по различным районам Лондона, забирая музыкантов перед началом очередных гастролей в южных провинциях. В таких случаях он заезжал за Барреттом в последнюю очередь, т.к. тот жил на окраине. «Ну что, захватим Сида?» — спросил один из музыкантов группы. «О нет, давайте не будем!» — простонал другой. И в этот самый момент каждый из них вдруг осознал, что они предпочитают обходиться без него. Они будут стараться изо всех сил!
За эти месяцы Барретт частенько был не в той форме, чтобы выступать; но именно в тот вечер в Саутгемптоне впервые Уотерс, Мейсон, Райт и Гилмор приняли решение появиться на сцене без него. Более того, никто не должен был оглядываться назад; когда они вернулись в студию EMI на Abbey Road для записи своего второго альбома, бывало так, что ошеломленный и растерянный Сид со своей гитарой сидел в приемной, а остальные записывали трэки для «A Saucerful Of Secrets».
