Итак, Спартак бродит по Италии, то в одну, то в другую сторону, сбивая с толку и современников и последующих историков. При это он приковывает к себе несколько римских легионов. Наконец, очередное движение к югу. Плутарх пишет: чтобы воспользоваться помощью киликийских пиратов и, все-таки, покинуть Италию.
И вот здесь мы подходим к одной очень любопытной детали. Собственно говоря, кто такие эти киликийские пираты? Просто морские разбойники, не имеющие ни родины, ни законов? Ничуть не бывало! Киликийскими пиратами римские историки называли… военный флот понтийского царя Митридата Евпатора. Того самого, с которым в этот самый момент шла война. «Самоуверенными и дерзкими они были, потому что служили матросами у царя Митридата,» — так пишет о них Плутарх в жизнеописании Помпея. Прошу обратить внимание на две многозначительные детали:
1) Спартак находился в связи с флотом Митридата Евпатора.
2) Своими, на первый взгляд, необъяснимыми маневрами, Спартак приковывал к себе римские войска, предназначенные для отправки на войну, ведшуюся Римом против Митридата.
Теперь самое время перейти к вопросу о происхождении Спартака.
* * *
По единодушному мнению римских историков, вождь гладиаторов был родом фракиец, знатного, чуть ли не царского рода. Между тем, в период, предшествовавший описываемому, известна одна царская династия, ведущая свое происхождение из Фракии и имеющая династическое имя «Спартак» (или «Спарток»). Это династия Боспорских царей, последний из которых, Перисад V Спартокид передал власть своему родственнику Митридату.
Спартак, опять-таки, по сообщениям римских историков, успел послужить в начале своей карьеры в римской (!) армии — якобы, попав в плен, был направлен в армию за доблесть и отвагу. Затем дезертировал и был продан в гладиаторы. Затем организовал заговор гладиаторов, бежал… О последующих событиях мы уже говорили. Но ведь, в таком случае, перед нами классический путь разведчика! Прошу обратить внимание: вряд ли римляне приняли бы на воинскую службу человека, захваченного в плен с оружием в руках — при всей его отваге и физической силе, он мог пользоваться уважением как достойный противник, но уж никак не соратник. Другое дело, если человек перешел на сторону римлян… Когда? Во время предыдущей войны все с тем же Митридатом Евпатором.
В римской армии Спартак пробыл ровно столько, сколько было необходимо для изучения структуры и тактики римской армии. Перед началом новой войны против Митридата дезертировал. Правда, дезертировал столь неумело, что был пойман немедленно. Неумело? Или же сознательно дал себя поймать? Конечно, он рисковал — его могли просто-напросто казнить. Но, во-первых, риск — это уже профессиональная особенность работы разведчика. А во-вторых — он был очень сильным воином, так что вероятность продажи в гладиаторы была достаточно велика. Гладиаторы — прекрасное сырье для создания диверсионной группы в тылу врага — профессиональные бойцы, не боящиеся ни бога, ни черта, и при этом, в основном, не испытывающие особых чувств к Римской республике (гладиаторы не могли быть римскими гражданами). Да плюс крестьяне, примкнувшие к гладиаторам и превосходно знающие местность (местная агентура).
В результате, как я уже сказал, римляне получили, фактически, второй фронт. И очень долго не могли отправить резервные легионы в помощь Лукуллу, сражавшемуся против Понтийского царя. В Азии шли бои, а Спартак маневрировал в Италии…
До тех пор, пока, несмотря на трудности, римлянам все-таки удалось одержать победу. Митридат бежал к своему зятю Тиридату, в командование римской армией вступил Помпей, окончательно разгромивший Митридата. Умер понтийский царь после войны, из-за мятежа, поднятого собственным сыном Фарнаком. Но это случилось несколько лет спустя после описываемых нами событий.
Киликийские пираты, как известно, не явились за войском Спартака. Не потому, что обманули, а просто — понтийское войско потерпело поражение. Увы, Митридату уже было не до того, чтобы выручать диверсионный отряд. Что делать — цари редко бывают благодарными даже в победах, а уж в поражениях и подавно.
Спартак был в конце концов разбит легионерами Марка Красса. Многозначительная деталь: перед последним, роковым сражением, вождь восставших убил коня, сказав, что не собирается спасаться бегством в случае поражения. Казалось бы, его армия не стала слабее, армия римлян не стала сильнее, несколько лет он наносил сокрушительные поражения врагам, что же случилось теперь? Откуда пессимистический, хотя и красивый жест?
Видимо, в связи с поражением Митридата. Спартак понял, что внешней поддержки, хотя бы моральной, больше не будет.
И еще одна деталь. После смерти Митридата в руки Помпея попал царский архив. Плутарх пишет, что римский полководец «с большим инересом прочел его». Именно после этого, по свидетельству того же Плутарха, он объявил себя не только победителем Митридата, но и «победителем Спартака». С чего бы вдруг? Кажется, в том бою армию гладиаторов разбил Марк Красс! Не потому ли Помпей поступил таким образом, что обнаружил в архиве Митридата нечто, показавшее ему, что Спартак был для понтийского царя «своим человеком в Италии»? И что, разгромив Митридата, тем самым оставил без малейшей надежды командира «второго фронта»? Боюсь, мы этого уже никогда не узнаем. Как никогда не узнаем и об истинных обстоятельствах гибели Спартака. Тело его после боя найдено не было…
