Сотни партизанских групп широко разбрелись от Радиловского озера в населенные пункты и уничтожали там фашистские карательные отряды, полицейские взводы.
Гитлеровское командование бросило против нас танковые части, эсесовские подразделения, полицейские и власовские отряды. Сначала в деревнях Радилово, Заходы, Антогодово появились крупные немецкие пехотные части, танковые батальоны, минометные и артиллерийские дивизионы. Спустя несколько дней крупные силы врага заняли деревни Поддубье, Воробино, Замошки и Веретье.
Было видно по расположению, что гитлеровцы ведут усиленную разведку лесных массивов вокруг озера и концентрируют крупные силы, чтобы взять в кольцо обе бригады партизан.
Десятого октября со стороны деревень Заходы и Антогодово батальон фашистской пехоты начал наступать на отряд Тараканова. Бой продолжался около часа. Фашисты оказались в крайне невыгодном положенин, почти на открытой местности. Потеряв большое количество убитыми и ранеными, они отошли.
На рассвете каратели возобновили атаку, но более крупными силами. Минометные разрывы начали корежить деревья на опушке леса. Под их прикрытием немцы двинулись через поле. Они шли во весь рост, давая короткие очереди из автоматов и ручных пулеметов. На окраине деревни показалось несколько автомашин и вездеходов с солдатами.
Осколки мин, пули впивались в стволы деревьев, обдавая партизан отбитыми ветками и корой. Послышались стоны раненых.
— Без команды не стрелять. Подпустим метров на пятьдесят, — приказал Тараканов.
Фашисты подходили все ближе и ближе. Остается сто метров, восемьдесят, уже видны лица гитлеровцев, хорошо слышны голоса офицеров, подающих команду.
Не доходя метров шестидесяти, гитлеровцы снова вскидывают автоматы. Кто-то из партизан не выдерживает и открывает огонь. К нему присоединяются остальные. Шеренга фашистов сразу же редеет, но продолжает идти вперед. Укрывшись за стволами деревьев, партизаны ведут прицельную стрельбу.
На выручку первой шеренге двинулась вторая. Она уже приблизилась на расстояние броска гранаты и кажется: вот-вот ворвется в лес, и качнется рукопашная схватка. По ним ударили из кустов партизанские пулеметы группы Николая Мальчевского. Фашисты побежали, бросая автоматы, скидывая шинели и каски.
Алексей Федорович Тараканов с командирами рот обходил поляну. Вся она была усеяна трупами гитлеровцев. Некоторые из убитых имели «Железные кресты», а у одного ефрейтора их висело даже три. «Опытные», — подумал Тараканов и поднял коричневый бумажник, который валялся около убитого. Внутри лежало письмо. На конверте мелким бисерным почерком было написано всего два слова «Моника Намбург». По-видимому, письмо писалось перед боем. Тараканов надорвал конверт, но, кроме слов «Ленинград», «Полен», «Пари» и «Партизан», ничего не мог прочитать.
— Переведи, — сказал он Науму Абрамовичу.
— Все не перевести.
— Переведи самое главное.
— Майне либе фрау, — начал переводить Наум.
— К черту фрау, переводи, где говорится о Ленинграде и партизанах.
— Тогда другой коленкор.
Ганс Намбург писал жене, что их неожиданно сняли из-под станции Мга и бросили против партизан. Под Ленинградом он, возможно, остался бы жив, но с партизанами воевать невозможно. Они стреляют из-под каждого куста, из каждого дома. То их нигде не видно, то появляются там, где не ждешь.
— Правильно пишет, — сказал Тараканов и разорвал письмо.
Положение осложнялось: разведчики донесли, что фашисты подтянули танки. А противотанковых ружей нет, патронов и гранат оставалось в обрез.
В своем донесении Тараканов просил Ефимова и Клочко помочь отряду пулеметами, прислать побольше патронов и гранат и изложил содержание письма убитого ефрейтора.
Но положение в штабе бригады было не лучше. Ефимов коротко ответил: «Помочь не можем. Ведем упорные бои под Заходами, Бородкиным и Радиловым. Применяй хитрость, экономь боеприпасы. Ожидаем самолеты, утром тебе доставим».
Вместе с трофейными на каждого партизана приходилось по паре гранат, по диску автоматных патронов. Кое у кого были противотанковые гранаты.
Тараканов отвел отряд вправо, где пролегали дорога и две просеки и где могли пройти танки.
Весь вечер и всю ночь партизаны рыли себе ячейки и окопы, маскировали их, расчищали сектор обстрела. Пронизанная корневищами старых сосен земля с трудом поддавалась лопаткам.
В небе несколько раз прогудели самолеты. Спустя несколько минут до партизан донеслись оглушительные взрывы и вслед за этим начался минометно-артиллерийский обстрел леса. Он начинался где-то далеко слева и, постепенно приближаясь, угасал на той самой опушке, где днем вел бой отряд Тараканова.
Сон был кратким. Едва забрезжил рассвет, гитлеровцы возобновили огневой налет. Где-то позади начался пожар, и лес понемногу стало затягивать едким дымом.
Тараканов, не сомкнувший за ночь глаз, заканчивал осмотр небольших окопчиков партизан, когда к нему подбежал наблюдатель.
— Немцы! Четыре танка и два батальона пехоты, — запыхавшись, выпалил он.
— Где идут?
— Вон там, сейчас выйдут из-за кустов, на повороте.
Возле кустарников фашистская колонна разделилась на две части. Одна продолжала двигаться по дороге. Вторая развертывалась для атаки высоток, где накануне располагались партизаны.
Танки увеличивались в размерах. Впереди ехали мотоциклисты с пулеметами. За машинами походной колонной двигался батальон гитлеровцев.
— Идут гады, хоть бы что, — проговорил Наум Абрамович.
— Тихо, — сказал Тараканов. Он подозвал Сашу Лапина, Николая Мальчевского и Александра Ткаченко.
— Танки пропускаем. Вы снимаете мотоциклистов у пригорка и с пулеметами бегом сюда.
С противотанковыми гранатами оказалось всего четверо.
— Мало. Но ничего. Будем уничтожать последние две машины, — сказал Тараканов и снова посмотрел на пулеметчиков. По их лицам все еще струился пот. Только Наум Абрамович, поблескивая очками, машинально проверял прицел да выравнивал в ленте патроны.
Мотоциклисты и танки втянулись в лес, изредка обстреливая короткими пулеметными очередями опушку. За ними нестройными рядами шагали с автоматами пехотинцы. За их движением следило две сотни партизан. Каждый ждал условного сигнала — взрыва противотанковой гранаты. Но его не было. А батальон подходил все ближе и ближе. Через несколько минут его первые ряды уже вошли под тень деревьев. В это время сзади прогрохотал взрыв, затем второй, третий. Застучали короткие пулеметные очереди. Это Лапин, Мальчевский и Ткаченко уничтожали мотоциклистов.
