Яговитове. Могу сказать, что его пример, его преданность своему делу послужили толчком для вступления в ряды партии. Однажды Борис Васильевич пригласил меня на беседу, стал убеждать в преимуществах вступления в партию. «Тебя ждет хорошая карьера, но, чтобы достичь чего-то, надо вступить в партию», – сказал он. Вскоре меня вызвали в партком цеха. Оказывается, до этого на заседании парткома обсуждали вопрос о приеме меня кандидатом в члены партии. В течение года я должен был пройти испытательный срок. Там сказали, если за это время я покажу себя только с хорошей стороны, не буду замечен в неблаговидных поступках, то через год могу быть принятым в члены партии.
К вступлению в партию меня никто не подталкивал. Это уже значительно позднее приходилось наблюдать, как парторги уговаривали рабочих подавать заявления, в то время как на получение вступительных анкет образовывались живые, порой на несколько лет очереди инженерно-технических работников. Ни о больших перспективах, ни о льготах, ни о выдвижении у меня мыслей не было. Просто, как я уже говорил, перед нами были живые примеры – ведь коммунисты в цехе всегда на виду, и в любых ситуациях они старались не ударить в грязь лицом. К тому же все знали, что парторганизация имела большую силу и могла, если нужно, учинить спрос с начальника цеха или любого другого руководителя.
В феврале 1962 года молодежь Магнитки избрала меня делегатом на Х съезд комсомола Казахстана. Тогда мне еще не было и двадцати двух лет. С трибуны съезда я старался поднять актуальные проблемы тысяч моих сверстников, строящих в Темиртау огромный комбинат. «У комбината города Темиртау имеются проблемы, часть из которых решаем своими силами, но другую часть мы не можем решить сами. Это отсутствие дворца культуры (для хорошего отдыха молодежи, для организации художественной самодеятельности). Талантов много. Есть мастера, разрядники, но нет стадиона. От имени комсомольцев нашего города прошу помочь разрешить этот трудный для нас вопрос. Многим ребятам хочется научиться большему, но в нашем городе для этого имеется еще очень мало возможностей. По постановлению правительства в нашем городе решено построить высшее техническое учебное заведение, но в течение двух лет мы видим только кипу бумаг, а этот вопрос так до сих пор не решен. На многих крупных заводах создавались такие вузы. Ни Министерство высшего образования, ни Госплан, ни ЦК комсомола республики до сих пор не принимают необходимых мер к ускорению этого строительства. Нам нужно такое учебное заведение. Комсомольцы и молодежь Темиртау давно хотят иметь в своем городе завод-втуз и с большой надеждой взирают на те организации, от которых зависит решение этого вопроса. Пора этот вопрос решить… Почему к нам не приезжают знатные мастера искусства? Редко приезжают и творческие работники – поэты, писатели Алма-Аты и других центральных городов, где уже сложилась определенная культурная жизнь. Хотелось бы предложить нашим писателям, поэтам искать героев-современников среди нас, к нам приехать…» Кажется, мои слова прозвучали хорошо, ибо они не раз прерывались аплодисментами. В заключение я сказал: «Еще одна просьба. Но поймите нас правильно, у нас большое количество юношей-казахов, а девушек-казашек у нас совсем нет. Поэтому от имени своих друзей я обращаюсь к девушкам – медикам, педагогам, строителям: приезжайте к нам на Казахстанскую Магнитку, вам всем найдется настоящая работа, и мы будем очень рады». Я тогда не знал, что среди немногих девушек, прибывших на Магнитку до этого, была моя будущая супруга, мать моих трех дочерей Сара…
При выдвижении моей кандидатуры для вступления в партию члены парткома, видимо, не случайно предупреждали о необходимости быть особенно осторожным по отношению к девушкам. Вообще-то, об этом нелишне говорить любому молодому человеку. Но все же я частенько влюблялся. На Украине – в красавицу Людмилу, в сестру моего друга Миколы Наташу. Да и в Темиртау встречал немало девушек, которые зажигали огонь молодости. Точно сказаны следующие слова моего сослуживца Абдеша Калмырзаева: «Ребята Центрального Казахстана не смотрели на него как на чужого. Молодежь Сарыарки сильно уважала его, избрала его своим лидером. Девушки не жалели сердечных чувств». А все это – жизнь. Тем не менее хочется особо сказать о человеке, который буквально переворачивает твой внутренний мир, в котором видишь настоящую любовь. Таким человеком для меня оказалась Сара.
Сара Алпысовна из знатной в Сарыарке династии. Предки ее были зажиточными людьми. Она – внучка прославленного Конакай-бая из рода Куандык, племени Аргын. Отец Сары Алпыс до последнего времени испытывал гонения как сын бая. Эта династия издавна проживала вдоль реки Нуры, даже в советское время была очень обеспеченной, ее отец работал в сфере торговли. Брат Арбаш был металлургом. Дальний родственник Сыздык Абишев был начальником управления торговли города Караганды. В ходе строительства нового государства я не раз убеждался в деловитости, исполнительности Сыздыка Жуматайулы. Мать Сары умерла, когда ей было пять лет, поэтому она рано приобщилась к труду. Освоила специальность швеи и электрика, работала на Магнитке. С первого взгляда мне очень понравилась ее красота. До сих пор помню: она была в черной юбке и белой блузке. В субботу, когда были на танцах, долго не осмеливался пригласить ее на танец. Но смотрю, парней, неровно дышащих к ней, немало. Некоторые из них из ревности всегда были готовы ввязаться в драку. После первого же танца решил не отставать от нее. Можно сказать, изучил, чем она занимается, куда ходит, как проводит время. Оказывается, она поет, посещает уроки танца, участвует в хоре. Что надо делать, чтобы почаще видеть девушку, общаться ближе? Конечно, записаться в хоровой кружок… Когда я поделился этой мыслью с другом Кабидоллой, он чуть не подскочил на месте. Впоследствии в своей статье, посвященной юбилею Сары Алпысовны, он писал: «Однажды Нурсултан предложил мне попробовать себя в хоре. Я сначала не понял. “Мы же приехали сюда стать инженерами. Сами с утра до ночи заняты на тяжелой работе. А для поступления в высшее учебное заведение нужно время для подготовки. Что за хор ты еще придумал?” – говорю ему. Я был категорически против, но он настоял на своем. В то время в зале вечерней школы № 110 города Темиртау собиралась казахская молодежь, чтобы репетировать в хоре. Организатором была Алтын – жена Кенеса Жармаганбетова, который впоследствии стал судьей Верховного суда. Она проверила наши голоса и записала в ряды теноров. Помню, один раз пели в хоре. Оказывается, в кружок ходила и Сара. У нее голос сопрано. Только после того, как увидел
