— Если только оплатишь бензин и шофера: я пока не получаю даже жалованья, а к расходам государственных средств мы теперь относимся очень строго...
Мама стала рассказывать, как гордится ее сыном вся родня:
— Даже твои аристократки — тетушки (предки семьи Гевары входили в XIX веке в число самых богатых «100 семейств» Аргентины. — Ю.Г.) важно говорят: «Наш племянник Эрнестито — это знаменитый Че Гевара!»
Поморщившись при этом, Эрнесто поспешил сменить тему разговора:
— Как твое здоровье, старушка? Как ведут себя твои старые болячки? (при этом сын вспомнил, как он собирался в свое первое велосипедное путешествие, будучи первокурсником медфака, но мать перенесла операцию по поводу рака груди, и он начинает проводить опыты на кроликах — чтобы получить новую инъекцию против опухолей. Поездку пришлось отложить на целых пять лет).
Селия что-то пробормотала в ответ, сделав вид, что не поняла вопроса.
— Тэтэ, неужели ты собираешься жить с женой и дочуркой в этой маленькой каморке?
— Нет, в ближайшее время мне обещали предоставить небольшой особнячок одного батистовца, бежавшего в Штаты. Там есть небольшой садик для Ильдиты. — Потом он немного помолчал и добавил:
— Я должен тебе кое-что сказать, старушка. Я их скоро перевезу сюда, но жить с Ильдой не буду: на войне я встретил и полюбил другую женщину — Алеиду Марч из Санта-Клары. Она была моей связной...
Видя, что мать расстроена и молчит, Эрнесто подошел к ней и обнял за плечи:
— Не горюй, старушка, я их не брошу, я очень люблю Ильдиту и буду ее воспитывать. Может быть, Ильда отдаст ее к нам в дом, когда она немного подрастет...
Родители побывали в Ориенте, в местах, где воевал их сын (Фидель, узнав об их приезде, предоставил им машину с шофером и своего адъютанта), и улетели в Буэнос-Айрес. Вскоре приехали и обе Ильды.
Старшая, выслушав объяснения мужа, горько зарыдала. Эрнесто, как мог, ее успокаивал и просил его извинить. Потом добавил:
— Может быть, было бы лучше, если бы я погиб...
Ильда взяла себя в руки и стала вытирать слезы:
— Нет, Эрнесто, только не это, я рада, что ты живой... Я хочу остаться на Кубе... Будем друзьями. Ты знаешь, вспоминая о тебе, все это время я делала записи о нашем знакомстве, жизни в Мехико, свадьбе... когда-нибудь прочтешь...
Проснулась Ильдита. Эрнесто взял ее из кроватки на руки:
— Вот он, лепесток нашей дружбы!
— Папочка, мы всегда будем теперь с тобой жить? — У Гевары комок застрял в горле.
— Конечно, мой китайчонок. Твой папа очень занят сейчас, но будет часто приезжать к тебе в гости...
И нужно сказать, что, как всегда, Че сдержал слово: при всей неимоверной занятости, работая по двадцать часов в сутки, раз в неделю он мчался на машине на окраину Гаваны и, к великому удивлению его телохранителя, начинал играть с дочуркой — прятался, прыгал, качал ее на качелях, ползал по траве в садике... Только один раз Эрнесто не приехал в условленное время — в дни Карибского кризиса[137] он командовал войсками, дислоцированными в провинции Пинар дель Рио. Зато по окончании опасных для страны дней прибыл, как был на командном пункте — в пыльной униформе, с ввалившимися от бессонницы глазами. Поцеловал Ильдиту и серьезно сказал ей: «Доченька дорогая, так давно тебя не видел: мы были в большой опасности из-за этих проклятых янки. Как только все успокоилось, я сразу к тебе. Давай играть на полу, а то я такой грязный»[138]. (Рассказывая об этом в своей книге, Ильда пишет, что при такой сцене охранник и шофер зашмыгали носом и стали вытирать глаза.) Он разговаривал с ней всегда как со взрослой (как это делали его родители с ним). Особенно когда она немного подросла. Уезжая с Кубы в различные командировки, он всегда находил время и возможность прислать ей письмо. Вот только некоторые из этих писем, приведенные Ильдой в ее книге о муже.
На девятилетний день рождения Эрнесто прислал из Африки с оказией колечко с камушком и письмо:
«Дорогая моя, когда получишь эту записку, я буду в одной африканской стране, а тебе исполнится девять лет. Я посылаю тебе этот подарочек, чтобы ты носила его как память обо мне. Не знаю, будет ли колечко тебе велико, но на какой-нибудь из твоих 5 пальчиков сможешь надеть. Очень хочу тебя видеть... Может быть, и в этом году будешь примерной ученицей... (Прим. авт.: В предыдущий год Ильдита получила грамоту «Примерная ученица», и отец подарил ей свой значок «Ударник труда», выданный ему профсоюзами за отличный труд на уборке сахарного тростника — «сафре».)
«Старушка», твой папа, который тебя очень любит, шлет тебе поцелуй и крепко обнимает тебя. Добрый привет твоей маме»[139].
А вот другое письмо через несколько месяцев:
«Дорогая дочурка, посылаю тебе несколько строк, чтобы ты знала, что твой «старик» всегда помнит о тебе. Получил твои недавние снимки — сожалею, что ты становишься совсем взрослой. Скоро надо будет выставлять караул около дома, чтобы оградить от претендентов.
Я нахожусь далековато, выполняя порученную мне работу, и немного задержусь здесь. Не забывай иногда заглянуть в дом к твоим братьям и сестрам (к тому времени в семье Эрнесто и второй его жены Алеиды тоже росли дети. — Ю.Г.), которые немного недисциплинированные и не всегда старательны в учебе. Передай привет твоей маме и двоюродной сестренке... Твой папа шлет тебе поцелуй и самое крепкое объятие»[140].
Письмо в апреле 1966 года, на десятилетие дочки, было последним из африканской командировки:
«...Ты уже взрослая, тебе нельзя писать так, как пишут детишкам... Я кое-что делаю, борясь с нашими врагами. И, хотя не так много, думаю, ты всегда сможешь гордиться своим отцом, как я горжусь тобой. Ты и дальше должна быть лучшей в школе. А это означает отличную учебу, хорошее поведение, серьезность, любовь к революции и чувство товарищества.
Я не был таким в твоем возрасте: у тебя привилегия жить в другом обществе, и нужно быть достойной его... Присматривай за младшими, особенно за Алеидиной, которая тебя считает лучшей из всех и слушается как старшую... Огромный поцелуй, который будет всегда с тобой, пока мы не увидимся...»[141]...
Вряд ли подобные письма требуют каких-либо комментариев. Они являются самым убедительным опровержением измышлений противников Че, пытающихся представить его эдаким бездушным «революционным монстром».
Выше мы упоминали о записках Ильды. Она опубликовала их уже после гибели мужа в виде книги — Hilda Gadea. «Che Guevara. Anos decisivos». Mexico, 1972. Так как книга вышла только на испанском языке, познакомимся в сжатой форме с воспоминаниями первой жены Гевары. Но сначала несколько слов о ней самой.
