людьми в соответствии с нашим представлением о том, как с ними обращался бы Бог. Таков вселенский идеал человеческих взаимоотношений. И таковым должно быть ваше отношение ко всем подобным проблемам, когда вашим высшим желанием является извечное исполнение воли Отца. Поэтому я хотел бы, чтобы вы относились ко всем людям согласно вашему представлению о том, как при аналогичных обстоятельствах к ним относился бы я».
Ничто из сказанного Иисусом ранее не потрясало апостолов в большей степени. Они еще долго продолжали обсуждать слова Учителя после того, как он удалился на покой. И хотя Нафанаил никак не мог успокоиться, предполагая, что Иисус неправильно истолковал суть его вопроса, остальные апостолы были очень признательны своему философствующему товарищу за его смелый и наводящий на размышления вопрос.
В гостях у фарисея Симона
Хотя Симон не был членом еврейского синедриона, он являлся влиятельным иерусалимским фарисеем. Он отчасти верил в евангелие и решился пригласить к себе на обед Иисуса и его близких друзей — Петра, Иакова и Иоанна, хотя он и мог подвергнуться за это суровому осуждению. Симон уже давно наблюдал за Учителем и находился под большим впечатлением от учения Иисуса и тем более — от его личности.
Богатые фарисеи усердно раздавали милостыню и прилюдно занимались своей филантропией. Порой, прежде чем подать нищему, они даже трубили в трубу. Устраивая званый обед для высоких гостей, эти фарисеи обычно оставляли двери открытыми, чтобы даже уличные нищие могли зайти в дом и, встав вдоль стен, за ложами обедающих, быть готовыми хватать куски, которые бросали им пирующие.
В данном случае среди зашедших в дом Симона с улицы была женщина сомнительной репутации, незадолго до того уверовавшая в благую весть евангелия царства. Эта женщина была хорошо известна всему Иерусалиму как бывшая содержательница одного из так называемых первоклассных публичных домов, находившихся рядом с храмовым двором для язычников. Приняв учение Иисуса, она закрыла свое нечестивое заведение и уговорила большинство работавших на нее женщин принять евангелие и начать новую жизнь. Несмотря на это, фарисеи по-прежнему глубоко презирали ее, заставляя ходить с распущенными волосами в знак распутства. Эта безымянная женщина принесла с собой большой сосуд с благовонием и, став позади Иисуса, возлежавшего во время трапезы, начала натирать его ноги, смачивая их слезами благодарности и утирая своими волосами. Закончив, она продолжала плакать и целовать его ноги.
Увидев всё это, Симон подумал: «Если бы этот человек был пророком, он увидел бы, что за женщина прикасается к нему; он понял бы, что это известная грешница». Иисус, знавший, какие мысли одолевают Симона, сказал во всеуслышание: «Симон, я хотел бы сказать тебе кое-что». Симон ответил: «Скажи, Учитель». Тогда Иисус сказал: «У одного богатого ростовщика было два должника. Один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят. Но так как им было нечем заплатить, он простил им долг. Как ты думаешь, Симон, который из двоих будет больше любить ростовщика?» Симон ответил: «Я полагаю тот, которому он простил больше денег». И Иисус сказал: «Ты рассудил правильно» и, указывая на женщину, он продолжал: «Симон, посмотри внимательно на эту женщину. Я пришел в твой дом как званый гость, но ты не дал мне воды омыть ноги. Эта благодарная женщина омыла мои ноги слезами и осушила их своими волосами. Ты не поцеловал меня в знак дружеского приветствия, а эта женщина, с тех пор как она вошла в дом, не перестает целовать мои ноги. Ты не помазал мне волосы маслом, а она помазала мои ноги благовонием. Что всё это значит? Только то, что многие ее грехи прощены, и это привело ее к большой любви. А тот, кому мало прощается, порой мало любит». И, повернувшись к женщине, он взял ее за руку, поднял на ноги и сказал: «Ты действительно раскаялась в своих грехах, и они прощены. Не огорчайся из-за бездумного и недоброго отношения людей; продолжай жить в радости и свободе царства небесного».
Когда Симон и его друзья, сидевшие с ним за столом, услышали эти слова, они еще больше изумились и начали перешептываться: «Что это за человек, что даже грехи смеет отпускать?» Услышав это, Иисус повернулся, чтобы отпустить женщину, и сказал: «Женщина, иди с миром; вера твоя спасла тебя».
Когда Иисус вместе со своими друзьями встал, собираясь уйти, он повернулся к Симону и сказал: «Я знаю, Симон, как в своей душе ты разрываешься между верой и сомнениями, знаю, как тебя смущает страх и мучает гордость; но я молюсь за тебя, дабы ты сумел уступить свету и испытать в своем положении в жизни такие же могучие преобразования разума и духа, которые были бы сравнимы с громадными изменениями, уже произведенными евангелием царства в сердце твоей незваной и непрошеной гостьи. И я заявляю всем вам, что Отец открыл двери небесного царства всякому, у кого есть вера, необходимая для того, чтобы войти в царство; и ни один человек или группа людей не могут закрыть эти двери даже перед самой скромной душой или перед тем, кто считается самым ужасным на земле грешником, если таковой искренне стремится войти в царство». И Иисус, вместе с Петром, Иаковом и Иоанном, покинули дом Симона и отправились к остальным апостолам в лагерь, разбитый в Гефсиманском саду. В тот же вечер Иисус выступил с незабываемым обращением к апостолам об относительной ценности статуса по отношению к Богу и о прогрессе вечного восхождения к Раю. Иисус сказал: «Дети мои, если существует истинная, живая связь между дитя и Отцом, дитя обязательно будет постоянно продвигаться вперед, к идеалам Отца. Разумеется, вначале успехи дитя могут быть скромными, однако рост несомненен. Важна не скорость вашего прогресса, а его непременность. Важно не столько ваше конкретное достижение, сколько факт вашего движения по направлению к Богу. То, чем вы становитесь день ото дня, бесконечно важнее того, чем вы являетесь сегодня.
Эта преобразившаяся женщина, которую некоторые из вас видели сегодня в доме Симона, в настоящий момент живет на уровне неизмеримо более низком, чем Симон и его благонамеренные товарищи. Однако в то время как эти фарисеи якобы добиваются прогресса, основанного на иллюзии пересечения мнимых кругов, состоящих из бессмысленных ритуальных богослужений, эта женщина всерьез приступила к богатому событиями поиску Бога, и ведущий ее на небо путь не прегражден духовной гордостью и моральным самодовольством. С точки зрения людей, она значительно дальше от Бога, чем Симон, но ее душа находится в поступательном движении; она
