Днем 16 февраля сэр Редверс Буллер решил выступить вперед; был отдан приказ об общем наступлении на рассвете. За два часа до рассвета армия тронулась с места. Бригада Харта, 6-дюймовые пушки и другие большие пушки охраняли конечную станцию. Холм Хлангвейн и длинный ряд траншей, опоясывавших Зеленый холм, были замаскированы действиями полевых и осадных батарей, которые могли также подготовить и поддержать атаку на Кинголо Нек и гребень Монте Кристо. Дивизия Литтлтона и фузилеры Уинна должны были растянуться к востоку и, [430] сделав широкий обход вокруг пушек и бригады Бартона, атаковать гребень Кинголо. Кавалерийская бригада Дундонольда должна была совершить еще более широкий обход и взобраться на конец гребня, чтобы наверняка обнаружить левый фланг противника.
На рассвете все пришло в движение, и когда нерегулярная кавалерия форсировала поток Блю Кранц во время обхода, мы услышали первый пушечный выстрел. Кавалерийская бригада прошла десять миль на восток по очень трудной, сильно пересеченной местности, отчего ей приходилось двигаться в один ряд, и звуки общего сражения становились все тише и тише. Постепенно, однако, мы снова стали разворачиваться в нужном направлении. Заросли становились все гуще. Мы спешились и повели своих лошадей, которые спотыкались и с трудом продирались между камней и деревьев. Наш строй был сильно растянут, и я старался не думать, что будет, если появится враг. Впрочем, нашу безопасность обеспечивали все те же природные препятствия.
Наконец мы достигли подножия холма и остановились, чтобы рассмотреть его склоны, насколько это было возможно. Через полчаса, поскольку ничего не было видно, мы продолжили движение вдоль края обрыва и через джунгли, такие густые, что приходилось прорубать себе дорогу. Было одиннадцать часов, когда мы добрались до вершины и вышли на более-менее открытое плато, усеянное островками деревьев и грудами больших камней. Два эскадрона перестроились на вершине и развернулись, чтобы прикрыть остальных. Всадники оставшихся семи эскадронов поднимались на вершину примерно по четыре в минуту. Прошло около двух часов, прежде чем все были в сборе. Неожиданно раздался выстрел. Затем второй, затем непрерывный треск ружейной стрельбы. Над головой засвистели пули. Буры обнаружили нас.
И тут настал кризис. На холме могла быть сотня буров — в этом случае все было в порядке. Но могла быть и тысяча, и тогда… Отступать вниз по склону было, конечно, невозможно. К счастью, их оказалось всего около сотни, и после короткой стычки они отступили, а мы продолжали разворачиваться на вершине холма.
Эскадрон Императорской легкой кавалерии и Наталийские карабинеры стали медленно наступать вдоль гребня, очищая его от врага. На середине пути к ним присоединились отряды Королевского [431] полка, правый батальон атаки Хильдярда, который теперь вырвался на вершину, встал в линию и поддерживал спешившихся. Остальная часть кавалерии спустилась на равнину по другую сторону гребня, зайдя во фланг его защитникам и даже угрожая отрезать им путь к отступлению, так что вскоре буры, которых было немного, были окончательно сброшены с гребня, и Кинголо перешел к нам. Кинголо и Монте Кристо соединяются перешейком, от которого круто поднимаются обе высоты. С каждой стороны Монте Кристо и Кинголо отходят под прямым углом длинные отроги. Операция 17 февраля привела к тому, что линия обороны буров была отогнута от Кинголо и переместилась назад, теперь она проходила вдоль отрогов Монте Кристо. Британские же силы разместились диагонально по отношению к левому флангу позиции буров. Преимущества этой ситуации должны были сказаться завтра.
Обнаружив, что нашему дальнейшему продвижению препятствует развернутая позиция, занятая противником, которую мы могли атаковать только во фронт, кавалерия выставила линию постов и собралась устраиваться на ночь.
На рассвете с обеих сторон загрохотала артиллерия, а мы сами были разбужены снарядом Крезо, разорвавшемся на нашем бивуаке. Вражеский огонь был нацелен в основном на отряд Королевского полка, который удерживал вершину Кинголо, и только хорошее укрытие, которое предоставляли большие камни, предотвратило большие потери. Но мы знали, что лучшие карты — у нас; знали это и буры. В восемь часов бригада Хильдярда стала наступать на пик Монте Кристо, который лежал за перешейком. Впереди шли Западные Йоркцы, за ними — Королевский полк, поддерживал их Восточный Суррейский полк. Стрельба перешла в постоянный треск, похожий на звук сильного огня, бушующего в камине, но, несмотря на большие, около ста человек, потери, наступление не останавливалось ни на секунду, и к половине одиннадцатого штыки наступающей пехоты засверкали среди деревьев на вершине. Буры засели в наспех вырытой траншее, занимавшей половину гребня, но с фронта им угрожали превосходящие силы, а с флангов, с дальней дистанции, их обстреливала кавалерия, и они стали отходить. К одиннадцати часам враг ограничивался только арьергардными действиями. [432]
Под напором наступающей и охватывающей их фланг армии буры дрогнули. Если голландец решил бежать, он пускает по ветру все свое достоинство; я никогда не видел, чтобы враг покидал поле боя в такой спешке, как эти доблестные буры, когда они увидели, что их обошли с фланга, и в первый раз вспомнили про глубокую реку у себя за спиной. Вскоре после двенадцати вершина Монте Кристо была в наших руках. Отсюда простреливались отходящие от горы отроги, которые мы теперь контролировали. Буры поспешно отошли с обоих.
Отрог со стороны Коленсо, то есть на западной стороне, был ни чем иным, как тем самым Зеленым холмом, и, правильно рассудив, что его извилистые траншеи теперь остались без защитников, сэр Редверс Буллер приказал атаковать его с фронта всеми силами. Две мили траншей были заняты почти без потерь. Враг в беспорядке бежал через реку. Несколько пленных, несколько раненых, несколько повозок с амуницией и припасами, пять лагерей с разного рода материалами и, наконец, то, по сравнению с чем все остальное не имело значения, — господствующий гребень Монте Кристо, простиравшийся к северу почти до Булвана Хилл, стали нашими призами.
С захваченного гребня можно было заглянуть вниз в Ледисмит, и при первой возможности я забрался туда, чтобы посмотреть. Всего в восьми милях отсюда стоял маленький несчастный осажденный городок, известный во всех уголках планеты, — двадцать акров жестяных домиков и синих камедных деревьев.
Победа на Монте Кристо открыла дорогу на Ледисмит. Еще предстояло преодолеть многие трудности и упорное сопротивление противника, но слово «невозможно» больше не должно было употребляться, да его, кажется, больше и не употребляли.
