Следует заметить, что французский народ желал мира, а не войны. Список талантливых администраторов, назначенных правительством первого консула, сам по себе служил уже доказательством, что управление внутренними делами во Франции будет осуществляться надлежащим образом. Качественная реорганизация армии позволяла в свою очередь прогнозировать, что предстоящая война закончится для Франции почетным миром. Однако необходимо было сделать такой шаг, который поселил бы у французов убеждение в том, что их первый консул одушевлен самыми миролюбивыми стремлениями. По возвращении Бонапарта из Египта обстоятельства сложились таким образом, что ему оказалось нетрудно найти решение и этой задачи. Русский император Павел I был возмущен политикой английского короля Георга III за то, что русским войскам, включенным в Алькмаарскую капитуляцию, был оказан весьма холодный прием в Англии и что их фактически держали почти как под домашним арестом на Британских островах Джерси и Гернси. Русский государь рассчитывал стать гроссмейстером Мальтийского ордена, и когда вслед за тем англичане осадили Мальту, он был готов обвинить Великобританию в измене. Еще сильнее было недовольство Павла Австрией. Часть русских войск, как мы уже упоминали, под командованием Римского-Корсакова была разбита по вине австрийцев близ Цюриха 25 сентября 1799 года. Суворов, с другим крылом армии, был тогда полным хозяином Пьемонта и, в соответствии с предписаниями своего монарха, пригласил короля Карла Эммануэля IV вернуться из Сардинии в Туринский дворец. Австрийский эрцгерцог Карл, одержав в июне 1799 г. победу над Массеной в первом бою под Цюрихом, ушел со своими войсками из Швейцарии в Центральную Германию и оставил русских на произвол судьбы. Император Франц, в свою очередь, стремился завладеть всей Северной Италией, а потому, не желая возвращения туда Савойского дома, предписал Суворову немедленно передислоцироваться в Швейцарию и идти на соединение там с русскими войсками. Однако наш полководец обнаружил, что австрийцы не сделали никаких приготовлений для перехода его армии через перевал Сен-Готард. Отсутствие мулов для перевозки артиллерии и обоза серьезно затрудняло его движение и обусловило в такой же степени, как и энергичные действия французов, неудачу швейцарского похода. Сам Суворов приписывал эту неудачу равнодушию или, скорее, недоброжелательности австрийцев. Суворовские войска, которым приходилось переходить через вершины Альп, занесенные снегом, и дикие ущелья из одной долины в другую, терпели жесточайшую нужду, вследствие неудовлетворительной организации обозов, и понесли большие потери. Положение их казалось совершенно безнадежным, когда выяснилось, что Римский-Корсаков, к которому они шли на соединение, был разбит и вынужден уйти из Швейцарии. Суворов, без артиллерии, боеприпасов и продовольствия, окруженный со всех сторон победоносными войсками Массены, с трудом проложил себе путь на восток. Остатки русского отряда собрались в г. Куре, откуда проследовали в баварские пределы. И тем не менее Массена впоследствии говорил с завистью, что «отдал бы все за один швейцарский поход Суворова». Император Павел был взбешен результатами кампании. Суворов получил приказ вернуться в Санкт-Петербург. Царь потребовал, чтобы всем итальянским монархам были возвращены их престолы и чтобы, в доказательство искренности австрийской политики, Тугут был уволен в отставку. Тем временем до Павла дошло, что по взятии Анконы соединенными австрийскими, русскими и турецкими силами его собственный штандарт, поднятый над крепостью, был снят и над ее стенами оставлено лишь одно австрийское знамя. Восторженный энтузиаст, жаждавший снискать себе славу царственного великодушного рыцаря, признал такой поступок австрийцев кровной обидой для себя и принял решение в декабре 1799 г. выйти из коалиции. Бонапарт тотчас же воспользовался этим благоприятным обстоятельством и оказал ему честь, отпустив на родину 6000 русских пленных со знаменами и с полным вооружением. Этот благородный поступок Бонапарта повлиял на настроения Павла Петровича, который проникся восторженным сочувствием к первому консулу и его проектам, включая разработку плана совместной франко-русской экспедиции в Индию. Он даже установил бюст Бонапарта в Зимнем дворце и всякий раз, проходя мимо, приветствовал его словами: «Вот великий человек!» С выходом России из коалиции единственными грозными противниками Франции оставались Англия и Австрия.
Глава IV.
ДВА ЯБЛОКА РАЗДОРА
В знак признания услуг, оказанных первому консулу в день 18 брюмера, Бонапарт назначает младшего брата Моро — Жозефа членом Трибуната, который до этого исполнял должность мелкого окружного судьи в Бретани.
Когда об этом назначении было объявлено в «Мониторе», Моро уже покинул Париж. Он мчался в Страсбург формировать новую мощную Рейнскую армию, командование которой было ему поручено сначала Директорией, а затем и первым консулом.
Фактически Моро принял командование 3 фримера VIII года (25 ноября 1799 г.). Однако он остается в Париже еще на три недели. Мы узнаем об этом из его письма к сестре Маргарите: «…милая моя сестричка, посылаю вам 6000 ливров, о которых вы просили… мне ничего не надо взамен, кроме вашей искренней дружбы…» И добавляет на полях: «через три дня я уезжаю в армию». Таким образом, Моро оставил столицу только 15 декабря 1799 г. Эти три недели он потратил на то, чтобы обеспечить всем необходимым свою новую армию — добиться финансирования, организовать поставки продовольствия и обмундирования, амуниции, боеприпасов, словом, всего того, в чем остро нуждалась Рейнская армия, созданная на бумаге еще в мессидоре VII года. Ни один из его предшественников на посту командующего — Мюллер, Ней и Лекурб — так и не смогли справиться с постоянной нуждой солдат в самом необходимом. Решение консулов придать этой армии еще и Дунайскую только ухудшило общее положение 150 000 воинов, из которых только 108 000 были готовы сразу начать кампанию.
Бонапарт дал указание новому военному министру Александру Бертье выделить Моро на нужды армии 1 300 000 франков, и когда 2 нивоза VIII года (23 декабря 1799 г.) Моро прибыл в армию, в ее штаб-квартиру в Бале, он нашел войска в самом плачевном состоянии и в полной дезорганизации. Три недели спустя Бонапарт выделил дополнительное финансирование в объеме 1 100 000 франков, а также распорядился направить французское зерно на пограничные участки демаркационной линии со Швейцарией. Таким образом, к концу плювоза полученные для армии субсидии составили 6 200 000 франков, что позволило Моро выплатить жалование личному составу и обеспечить его продовольствием на месяц вперед. Однако, по словам начальника штаба Рейнской армии генерала Дессоля, для того чтобы начать кампанию, требовалось минимум 12 миллионов франков.
