9.09.43.
Ну, теперь события будут развиваться быстро. Италия полностью капитулировала. В Донбассе наши успешно продвигаются. Взят город Сталино. Теперь и здесь фриц скоро начнет драпать, а мы будем наступать ему на хвост. Надеюсь, что успех будет.
11.09.43.
Сейчас пришел из кино, смотрел «Актрису». Замечательный фильм, получил огромное удовольствие. Вспомнились былые времена, хождения в театры, музеи. Эх, черт возьми, когда же придет такое время, когда я снова смогу пойти в МХАТ, Третьяковку, в Консерваторию. Как я по всему этому соскучился. Ну ничего, лишь бы пережить нынешнее время.
14.09.43.
Сегодня началось наше третье «решающее наступление». И опять ничего не получилось. Танки не пошли. Я слушал по радио их переговоры с командующим. Дается приказ и начинается торговля. Танкам приказывают идти вперед, а они топчутся на месте. Да, удивительные у нас порядки.
Мой начальник уходит на днях в другую дивизию. Постараюсь перейти к нему. Надо бы съездить в штаб армии, переговорить, но нет транспорта, а пешком очень далеко и займет много времени. А мне надо быть у себя в отделе.
17.09.43.
Фриц отходит не под нашим давлением, а сам. Продвинулись мы километров на 20. Соседи взяли Новороссийск, а мы поселок Молдаванское, которое я четыре месяца рисовал на наших разведсхемах.
По дороге к фронту — следы недавней оккупации. Плакат: «За появление гражданских лиц без сопровождения немецкого солдата — расстрел». А дальше сплошная «зона пустыни». Сейчас нахожусь в хуторе Основном. Ни одного целого дома, ни одного жителя. Обугленные развалины, обнесенные несколькими рядами колючей проволоки. Кругом все заминировано. Однако виноград настолько привлекателен, что все наши, забыв об опасности, мирно пасутся на виноградном поле. Винограда я съел неимоверное количество. А сколько яблок, орехов и других фруктов! Говорят, скоро выйдем к морю.
19.09.43.
Мы продолжаем двигаться вперед. Сейчас нахожусь в хуторе Красная Заря. Невдалеке идет бой. Фриц упирается, второй день не можем его толкануть.
Был сегодня у меня необычный пленный, первый за мою службу здесь офицер. Сам добровольно перешел на нашу сторону. Человек очень образованный, знает английский, французский и итальянский языки, даже русский немного знает. А вообще пленных у меня было человек двадцать. Много русских. Это все сволочи. Но не мое дело докапываться, как и что. Пусть особисты ими занимаются.
Попалось мне несколько интересных писем. Одно из Германии, от какой-то Нюры. Пишет, что одна немка купила ее за 35 марок. Вот работорговцы проклятые!
Что-то из дома давно нет вестей. Сегодня встретил своего старого знакомого, Диму Холендро, с которым я поступал в ИФЛИ и с которым вместе ехал по призыву в армию в 1939 году. Он теперь здесь, корреспондент фронтовой газеты.
26.09.43.
Вчера случилось большое несчастье, большая беда: убило нашего начальника разведки, майора Чумадурова. Редко можно было встретить такого жизнерадостного, веселого и такого отзывчивого человека. И такая нелепая смерть. Пройти войну, быть несколько раз на волоске от смерти и погибнуть сейчас, когда уже открываются такие светлые перспективы. Один бердичевский выкормыш, наш начальник штаба, добился его гибели. Теперь я буду чесать отсюда, из этой дивизии. Я только из-за него здесь и оставался, а то бы давно навострил лыжи. Да, таких начальников уже не найдешь.
Сейчас сидим в хуторе Джигинском на берегу старой Кубани. Скоро здесь с фрицами будет покончено.
28.09.43.
Фриц не уходит, сидит на месте. Как говорил наш покойный майор, нет настроения уходить. Да еще и стреляет, прямо покоя не дает. Скорей бы кончались все эти операции. А вдруг придется идти в Крым? Не очень приятная перспектива. Я уж разучился плавать, а как туда иначе попасть?
В углу свеча мерцает тускло.
На потемневший холст картины
Спустился сверху тонкий узкий
Клочок давнишней паутины.
За картами под образами
Склонилась старая гадалка.
Чуть смотрит сонными глазами,
Чужого счастья ей не жалко.
Пусть ждут меня судьбы невзгоды,
Но я, не знающий удачи,
Перед грозой и непогодой
Не отступлю и не заплачу.
Лети вперед, моя дорожка.
Широкий путь — удел недужных.
А если и взгрустну немножко,
То значит это так и нужно.
Осенний вечер за стеною,
И дождь стекает с крыш покатых,
Гадалка дряхлою рукою
Перебирает молча карты.
Хутор Уташ
1.10.43.
Все еще сидим в этом самом Уташе. Привел себя немного в порядок, помылся, переоделся и т. п. В квартире у нас хорошие хозяева, и вообще, народ приветливый. У наших хозяев полно детей, девочек. Отвык я от этого, забыл уже, когда видел маленьких ребят. Приезжал к нам сюда мой старый знакомый, Лёня Лидес, только теперь он не Лидес, а Лиходеев. Поговорили с ним о том, о сем. Читал мне свои новые стихи. Одно мне так понравилось, что я переписал его себе. Очень хорошее сильное стихотворение.
Теперь нам ввели погоны. Всем, кроме железнодорожников, работников юстиции и прокуратуры. А после войны? Буду я каким-нибудь коллежским регистратором и тоже в погонах.
4.10.43.
Здесь наши наступают, уже взяли Тамань. А мы позади плетемся по кукурузным полям. И присвоят нам имя — «383 кукурузная дивизия». Сейчас сидим в поле, недалеко от станицы Вышестеблиевской. Там немцы наводили порядок: дома все покрашены, солома аккуратно подрезана. Ну а внутри — лучше не говорить. Слишком много про это говорилось и говорится.
9.10.43.
Операции на Таманском полуострове окончены. Фрицы уже в Крыму. Надо сказать, что ушли они отсюда исключительно организованно и планомерно, даже пустые гильзы от снарядов увезли с собой. Пленных были единицы.
Сейчас стоим на берегу Таманского залива. Вчера я уже искупался. Сегодня переезжаем в тыл, но куда и насколько, неизвестно.
12.10.43.
Все еще двигаемся в тыл. Где-то пройдет переформировка, а потом, видимо, придется освобождать Крым. Нашу дивизию наградили Орденом Красного Знамени. Так что особо выделили. Сейчас нахожусь в небольшом хуторке Трактовом, недалеко от Таманского залива. За неимением дома оборудовали себе конюшню. На дворе холодно, дует сильный норд-ост, а в конюшне более-менее тепло. А сегодня пришла ночевать одна наша радистка, так что совсем жарко было.
