«Евтимия» у Демокрита включает удовольствие. Демокрит признавал человека природным существом с естественным стремлением к удовольствию и естественным инстинктом, который велит ему избегать неудовольствий и огорчений. Этот человек имеет право на счастье. Но чувства удовольствия и неудовольствия, согласно Демокриту, — это «граница между тем, что родственно нашему духу и неродственно» (там же, 734), это как бы сигналы, которые указывают человеку, к чему надо стремиться, а чего избегать для достижения нормального и радостного состояния души. Счастье — именно в этом состоянии: это не только евтимия, но и евесто (внутренняя устойчивость), а также гармония, размеренность (симметрия) и атараксия (безмятежность, которая, однако, у Демокрита не означала бездеятельности), и атамбия (неустрашимость). И здесь, в этике, так же как в теории познания, чувства являются источником сведений о добре и зле, но решает разум. Именно разум помогает человеку соблюсти важнейшее условие счастья — меру.
Понятие меры, которое было органически связано с понятиями порядка, ритма и гармонии, было традиционным в древнегреческой философии (см. 44, 35—43). Оно применялось философами как в учении о бытии, так и в объяснении внутреннего мира человека. Соблюдение меры было важной нормой морального кодекса Гесиода. Понятие меры роднило философию Гераклита и пифагорейцев; у последних оно было развито как числовая категория. Наконец, оно играло важную роль и в современной Демокриту медицине. Из понятия меры, упорядоченности всех желаний человека, что считалось залогом красоты и добра, вырастал идеал гармонического человека, который нашел свое яркое выражение в греческом искусстве.
Требование соблюдать чувство меры звучит в старом греческом изречении, приписываемом еще семи мудрецам, в частности реформатору Солону: «Meden agan!» — «Ничего слишком!», т. е. ничего сверх меры. У Демокрита это стало целым учением, сочетающим атомистическую теорию и этику.
Атом невидим, ибо он слишком мал. Сущность и качества вещи зависят от того, какая форма, расположение и порядок атомов в ней преобладают; мера пройдена — и вещь превращается в другую. Жизнь животного и человека зависит от равновесия вдыхаемых и выдыхаемых атомов огня; пройдена мера тех, которые человек может удержать — и человек умирает. Сама жизнь зависит от меры концентрации огненных атомов в веществе. А мера в образе жизни человека является условием его здоровья и счастья.
Приведем ряд фрагментов по изданию С. Я. Лурье (13): «Если превысить меру, то и самое приятное станет самым неприятным» (753). «Неразумные наслаждения порождают огорчения» (755, ср. 34 и 750). «Радости доставляют наибольшее удовольствие, если они редки» (757). «У людей с уравновешенным характером и жизнь упорядочена» (752, ср. 739).
«Желать чрезмерного подобает ребенку, а не мужу» (754). «Прекрасна во всем середина: мне не по душе ни избыток, ни недостаток» (749, ср. 748; 750—761). Распознает же меру и регулирует «мудрость» человека его разум. Вот что еще сказал Демокрит: «Мудрец — мера всех существующих вещей. При помощи чувств он — мера чувственно воспринимаемых вещей, а при помощи разума — мера умопостигаемых вещей» (97).
Человек должен быть также в меру деятельным как в личных, так и в общественных делах; ничего хорошего не получится ни для него, ни для других, если он будет брать на себя то, что сверх его сил и природных способностей; не надо принимать и слишком много благ и богатств, если судьба их пошлет, ибо это может привести к огорчениям, т. е. злу (см. 13, 737; 738; 750). «Как нужда, так и изобилие склонны к изменениям и вызывают большие душевные волнения. А души, волнуемые большими переменами, не могут быть ни уравновешенными, ни благорасположенными» (там же, 739). Демокрит требовал воздержанности и умеренности во всех сферах личной жизни, ибо «мужествен... тот, кто сильнее... своих страстей» (13, 706).
Люди, предающиеся излишним наслаждениям, не соблюдающие меры, квалифицируются Демокритом как глупцы и неразумные, которые сами виноваты в своих бедах и не могут принести счастья себе и другим (см. 13, 799; 798).
Совет быть умеренным в делах вызывал неодобрение и превратные толкования у многих как античных, так и современных авторов. Однако же совет Демокрита был практически разумен и направлен, с одной стороны, против жадности и стяжательства дельцов, ставящих свои частные интересы превыше всего; а с другой стороны, — против амбиции деятелей и демагогов, которые брали на себя многое «сверх своих способностей», что приводило их к провалам и поражениям. Он свидетельствовал также о том, что у Демокрита не было «культа государства», который, по Марксу, был «истинной религией» древних (2, 7, 99); к законам полиса, как к установленным людьми, он относился положительно, но критически.
Имя Демокрита было известно в средние века на Арабском Востоке. В книге мусульманского теолога и философа XII в. Мухаммеда аш-Шахрастани «Китаб аль милал ва-н-нихал» («Книга о религиях и сектах») есть сведения и о школах греческой философии. Здесь приведены 15 «Изречений мудрости Демокрита» со вступлением и пояснениями. До недавнего времени все эти изречения считались подложными и не переводились в изданиях Демокрита даже как «псевдодемокритовская литература». В то же время свидетельства Шахрастани считались вполне применимыми к Эмпедоклу и Порфирию, а также рассматривались как ценный источник учений других философов. На эту «несправедливость» обратили внимание немецкие ученые из ГДР Ф. Альтгейм и Р. Штиль. Они подтвердили и поддержали одно уже ранее сделанное наблюдение: некоторые изречения у Шахрастани совпадают с «Романом Ахикара», тем самым, с которого, по сообщению Климента Александрийского, «списывал» свои этические изречения Демокрит.
На 11 кусках папируса из Элефантины найдена арамейская версия (таких имеется еще 8 на разных языках) романа о мудром визире ассирийского царя Синахериба, который, кроме того что заставил египетского фараона уплатить дань своему царю, оставил еще нравоучительные поучения. Арамейскую версию Альтгейм и Штиль считают оригинальной и датируют V в., временем, когда жил и, возможно, был на Востоке Демокрит. Они обратили внимание на одно изречение, которое совпадает у Шахрастани и Ахикара совершенно дословно. Оно как раз касается меры, только поучает о ней по-восточному наглядно:
Будь не слишком сладок, чтобы тебя не проглотили
И не слишком горек, чтобы тебя не выплюнули.
(22, 269)
А о значении разума в поведении гласит следующий диалог: «Ему (Демокриту. — Б. В.) сказали: Не смотри! — Он закрыл глаза. Ему сказали: Не слушай! — Он закрыл свои уши. Ему сказали: Не говори! — Он положил руку на уста. Ему сказали: Не знай! — Он ответил: Этого я сделать не могу. — Он хотел этим выразить, что внутренние вещи не подлежат свободному решению. Он указал на необходимость во внутреннем и на свободное решение во внешнем... К этому высказыванию имеется еще второе объяснение. Он этим думал о различии между разумом и чувствами...» (67, 569).
