Уже минут десять, как Петров, взяв одну из телефонных трубок и приложив ее к уху, слушает молча, с сосредоточенным лицом, и наконец, положив ее, говорит с раздражением:
- Ну, какая же... - Петров употребляет довольно крепкое выражение, начальник отдела кадров БТМВ! Сейчас, во время боя, звонит начальнику штаба мехкорпуса, десять минут подряд звонит ему и требует шесть "студебеккеров", чтобы перевезли из Ужгорода какое-то там имущество его отдела. Это во время боя! Начальство все вперед уехало, так он до ВЧ добрался...
Сердито вздохнув, Петров вызывает к телефону начальника оперативного отдела штаба фронта и приказывает:
- Немедленно вызовите его к себе и посадите на трое суток под арест с отсидкой в комендантском управлении за то, что во время сражения отрывает от работы занятых делом людей! Он пусть трое суток посидит, подумает, а машин, которые требовал, не давать! Запрещаю...
Москаленко вдруг замечает через окно почему-то оказавшиеся во дворе фольварка пушки и вызывает к себе командира. Через минуту вбегает командир батареи, рапортует четко, но с несколько излишней громкостью. - Почему вы здесь? - спрашивает Москаленко.
- Мы были здесь на огневых...
- Где на огневых?
- В двухстах пятидесяти метрах отсюда.
- А почему вы здесь?
- Мы сейчас переходим на новые позиции.
- Я спрашиваю, почему вы здесь?
- Мы... сейчас мы... уже идем. Остановились только на три минуты.
Москаленко говорит спокойно, не повышая голоса:
- Вам сейчас не на три минуты, а даже на одну минуту нельзя задерживаться, вас пехота ждет! Идите!
Он снова берется за телефон, слушает чей-то доклад и, оторвавшись от телефона, говорит:
- Просят немедленно прекратить огонь по Голосовицам. Говорят, что уже захватили их! - Потом добавляет с улыбкой: - Тут уж сведения точные, тут они быстро докладывают, когда знают, что по ним могут огонь открыть.
И снова говорит в телефонную трубку:
- Уточните продвижение своих частей, чтобы через каждые десять минут знать перемены в обстановке. И сами меняйте свое КП, переезжайте вперед, в Голосовицы, раз захватили их.
Иду в комнату, где сидят разведчики. Появилась первая ласточка, первый немец. Немец стоит посреди комнаты. Он в белых штанах поверх форменных, в шинели поверх белых штанов и в белой маскировочной куртке поверх шинели. Кроме того, на ногах у него галоши. Он находится на той грани испуга, когда начинает казаться, что этот человек совершенно спокоен.
Он две недели назад переведен из пекарни. Оказывается, что, по солдатским слухам, был перебежчик с русской стороны, командование ожидало, что русские начнут наступление, поэтому из их роты на переднем крае было оставлено только два отделения, остальные ушли назад. Он сам был в составе одного из двух этих отделений, залез во время артподготовки в подвал и был вытащен оттуда русскими солдатами.
Сам по себе пленный не представляет интереса, но сведения" полученные от этого бывшего пекаря, важные и невеселые.
Возвращаюсь от разведчиков.
Перед Москаленко стоит только что приехавший с передовой офицер связи. Присутствие многочисленного начальства взволновало его, и он заплетается и путается.
- Не мельтешитесь и не волнуйтесь, - спокойно говорит ему Москаленко. Не путайте запад и восток. Докладывайте нормально.
После того как офицер заканчивает доклад, Петров обращается к нему:
- Вы на чем, майор, на "виллисе"?
- Да.
- Так вот, снова садитесь на свой "виллис" и поезжайте прямо по дороге до передних порядков пехоты. В общем, доезжайте докуда сумеете доехать. Не ищите по дороге никаких штабов, а просто догоните пехоту. Определите, где она сейчас. И немедля возвращайтесь назад. Все дело в быстроте вашего доклада!
Майор уходит.
По телефону докладывают, что танки уперлись в болото и сейчас им придется возвращаться на дорогу и разминировать проход прямо на дороге. Докладывают, что немцы подорвали мост, переброшенный через выемку железной дороги, и у нас там сейчас образовалась большая пробка - стоят и артиллерия и танки.
А пока все это докладывают одно за другим, невдалеке от нас, невидимые, где-то, должно быть за шкафом, медленно тикают часы-ходики, отсчитывая время.
Москаленко с усмешкой говорит по телефону:
- Вы докладывайте точнее. Проходят через рощу или только еще подходят к роще? А то мы как раз хотели вам помочь, дать по этой; роще огонь двух полков эрэсов... Значит, действительно не подходят, а проходят через рощу? Ну, тогда хорошо.
Инженер докладывает, что материал для восстановления взорванного немцами моста уже подготовлен и его везут сейчас туда, к выемке.
- Володин, не будьте таким нерасторопным, как прошлый раз, - обращается Петров к инженеру. - Я вами в прошлый раз был крайне недоволен. Сегодняшний день я вас снова проверю, способны ли вы поддержать порядок на дорогах.
Москаленко приказывает по телефону, чтобы дивизион стодвадцатидвухмиллиметровых орудий ударил по Фриштадту.
- Бейте по центру. Ориентир - в самом центре - башня или колокольня. Выпустите сто - сто пятьдесят снарядов.
Он кладет трубку и заговаривает с Петровым о вводе мехкорпуса. Заговаривает уже не в первый раз, чувствуется, что ему хочется ввести. Петров уклоняется, замечает:
- Здесь-то все более или менее ясно, по нам надо еще выяснить положение у Боровецкого леса, как дела там. Тогда можно будет пустить и мехкорпус.
Новый телефонный звонок.
- Это уже старо, - говорит Москаленко. - Не может быть, чтобы у вас все осталось как было. Не верю, что пехота залегла, вы просто не имеете с ней связи.
- Сообщайте, немедленно сообщайте, где у вас кто находится. И за отставание от событий, и за преждевременно радужные сведения мы будем платить жизнями. Вы должны точно знать, где сопротивление, чтобы заранее подавить его.
Телефонный разговор с командиром дивизии Пархоменко:
- Почему вы развернули два полка, когда вам приказано было развернуть всего один полк, а второй полк, не развертываясь, должен был пройти через прорванный участок? Зачем прорывать два раза в двух разных местах смотрите, какая вам дана сила и как неверно вы ее используете!
Во всех своих разговорах по телефону Москаленко пи разу не матерится, почти не кричит, а когда ругает, так главным образом упрекает и взывает к порядочности.
- Да вы просто непорядочный человек, - негодует он, - вы просто мне лжете!
Петров почти все время сидит молча, изредка связывается по телефону с армией Гречко, где, кажется, примерно такая же картина наступления, как и здесь. В происходящее здесь, у Москаленко, он почти не вмешивается, только иногда, время от времени вставляет несколько слов по ходу телефонных разговоров командарма с его подчиненными.
