И тогда, как написали газеты, князь вызвал в замок Вольфа Мессинга.
На это своеобразное представление князь пригласил нескольких друзей…
Одним из моих польских агентов был обедневший аристократ, аккуратно сообщавший мне обо всех намерениях правительства. (В Польше я исполнял свою обычную роль грузинского князя Д. И он понятия не имел, что работает на ненавистный СССР. Он был уверен что я, князь Д., организовал в Совдепии монархическое подполье и хочу знать о замыслах польских властей по отношению к большевикам.) Он являлся хорошим знакомым князя Чарторыйского. И я попросил его раздобыть для нас с ним приглашение на удивительное зрелище.
Мы все собрались в огромной зале и ждали знаменитого гипнотизера, когда вошел лакей и объявил:
— Господин Мессинг приехал и просит всех пожаловать вниз.
Мессинг стоял у вешалки, где гости оставляли свои пальто.
Он выглядел очень картинно: иссиня-черные волосы до плеч, бледное лицо, гипнотические глаза-буравчики из-под широкополой черной шляпы, длинный черный плащ.
Когда все спустились, он молча сбросил плащ на руки лакею и остался в черном костюме. Не произнося ни слова, подошел к мраморной лестнице, ведущей на второй этаж в парадные комнаты. Мы последовали за ним…
Внизу у лестницы стояло чучело огромного медведя (ему в лапы гости клали визитки).
Здесь Мессинг остановился, постоял у чучела, будто разглядывая его, и вдруг отрывисто приказал:
— Отрежьте ему голову!
— Но этот медведь был убит моим прадедом на охоте! — вскричал изумленный князь.
— Отрежьте ему голову, — холодно и зло повторил Мессинг.
Князь со вздохом кивнул лакею. Принесли топор, лакей ударом топора срубил голову. Она покатилась по паркету, и из нее, звеня, посыпалось… На пол вывалилась целая куча блестящих предметов — позолоченные чайные ложечки, елочные украшения, кусочки цветного стекла от разбитых бутылок. Была там и драгоценная брошь…
После чего Мессинг назвал несчастного вора. Им оказался слабоумный мальчик, сын одного из слуг. Выяснилось, что так он кормил «голодного» медведя — засовывал ему в пасть найденные блестящие побрякушки.
Вечером в замке было застолье в честь ясновидца. После застолья Мессинг отправился в свою комнату. И вскоре к нему пожаловал я — через окно. Он не испугался. Равнодушно посмотрел на меня.
— Вы знаете, зачем я пришел?
Он усмехнулся, ответил:
— Вы хотите предложить мне уехать в СССР.
— И ваш ответ?
— Сейчас не время, но потом мне придется там жить.
Я с изумлением смотрел на него.
— Больше я ничего не знаю, — хрипло прошептал он.
Вот тогда мы и договорились, через кого ему связаться со мной, если он решит приехать к нам.
Вернувшись, я доложил Кобе о случившемся. Он помолчал, потом сказал:
— Достань мне этого Вечного жида. Хоть укради.
Но красть не потребовалось. После того как немцы вошли в Польшу, Мессинг, как было условлено, связался с моим агентом. Тот помог ему бежать в Белоруссию на нашу территорию. Уже вскоре я перевез его в Москву.
И вот теперь Коба решил наконец повидать его.
Это случилось в воскресенье. В тот день на даче у Кобы были Берия и я.
Мессинга привезли днем в три часа.
Он вошел и смешно представился:
— Гражданин Мессинг явился по вашему приказанию, товарищ Иосиф Виссарионович Сталин.
Коба молча смотрел на него. Весь прошлый лоск с него сошел. Теперь это был заурядный пожилой еврей в дешевом костюме.
— Ну и что вы можете?
Ответил с забавным акцентом:
— Что вы хотели бы, товарищ Иосиф Виссарионович Сталин?
— Для начала расскажите нам, как вы обнаружили в себе ваши надувательские способности.
— «Надувательские способности» обнаружил рано. Маленьким мальчиком ехал в поезде без билета. Вошел контролер. Я спрятался под лавку. Но он меня нашел. Говорит: «Где твой билет?» Тут мой взгляд упал на грязную бумажку на полу, и я протянул ее ему. И в душе молился, чтобы он не арестовал меня. А он… пробил компостером мою грязную бумажку и пошел дальше.
— Ну и как же вы его надули? — спросил Коба.
— Я не надувал его.
— Понятно. Товарищ Фудзи рассказал, будто вы спокойно вышли из немецкой тюрьмы?
— Так. Но совсем не спокойно, я очень нервничал, когда проходил мимо охраны. Однако меня пропустили.
— Может быть, и отсюда выйдете… мимо охраны, и она вас пропустит?
— Так. Но когда выйду, что мне делать, товарищ Иосиф Виссарионович Сталин?
— Подождете у ворот, — сказал Коба.
— До свидания, товарищ Иосиф Виссарионович Сталин.
— Прощай, так точнее, — улыбнулся Берия.
Коба промолчал.
Мессинг вышел. Берия тотчас снял трубку и позвонил в охрану.
— Сейчас от нас вышел человек. Когда пойдет мимо тебя, задержи его. И доложи об исполнении. Не надо его к нам возвращать. Передашь его моему Саркисову, и пусть отвезет его ко мне на Лубянку.
Коба все так же молча следил за происходящим. Я попытался протестовать.
— Что делать, — вздохнул он. — Они хотят немного поработать с твоим паном предсказателем.
Прошло несколько минут.
— Что-то не звонят, — насмешливо сказал Коба.
— Сейчас позвонят, — заверил Берия.
Прошло еще минут пять.
— Что-то не звонят, — заметил уже я.
Коба мрачно смотрел на Берию. Тот опять снял трубку телефона.
— Включи нам громкую связь, — приказал Коба.
— Алло, — раздался голос охранника.
— Родионов… где он? — спросил Берия.
— Кто? — изумился тот.
— Как кто? Человек, который пошел к тебе.
— Никто не приходил, товарищ Берия.
— Как не приходил? Не мог не приходить!
— Никто не приходил, товарищ Берия, — убежденно ответил Родионов.
— Позвони на проходную, — велел Коба.
Берия позвонил.
— Кузнецов? Там человек должен был пройти.
— Он прошел, Лаврентий Павлович.
— Как это прошел? А пропуск?
— Он сдал пропуск и прошел, Лаврентий Павлович.
— Какой пропуск?! Посмотри, что написано на пропуске?
— Простите, Лаврентий Павлович… но пропуск куда-то делся… Я сейчас найду… — ответил растерянный, испуганный голос.
Коба взял трубку.
— Не надо искать. Выйдите из дачи. Если там стоит товарищ по фамилии Мессинг, приведите его к нам. Только вежливо. Понятно?
Мы сидели и… молчали. Охранник ввел Мессинга.
— Ну и как вам это удалось? — спросил Коба.
— Что, товарищ Иосиф Виссарионович Сталин?
