Ну, а теперь добросовестный читатель — экономист или просто любознательный человек — может выбрать любой четырехлетний период с 1991 по 2014 г. И сравнить его с периодом 2010–2013 гг. Да, еще надо иметь в виду, что первый квартал 2010 г. и последний 2013 г. были очень сложными по вполне понятным причинам. Ну, а после сравнения станет понятно, что это были годы самого динамичного развития Украины. И тогда вся та, прошу прощения, брехня, которая распространяется в средствах массовой информации о работе прежнего правительства Украины, покажется особенно циничной. Попробуйте, господа хорошие, поработать так, чтобы достичь хотя бы близкого результата, и вот если получится, тогда критикуйте. А так получается — очередной обман. Уже сейчас появляются данные о работе экономики Украины за 2014 г. При желании можно провести сравнение, и нет сомнений, что даже самый предвзятый аналитик не сможет сказать что-либо плохое о периоде с 2010 г. по 2013 г.
О социальной политике правительства
Любые общественные трансформации и реформы, направленные на повышение конкурентоспособности экономики, при ответственном правительстве всегда ведут к улучшению социального положения людей. Предшествовать этому должен рост ВВП, рост производительности труда, иначе повышение социальных стандартов может оказаться необоснованным и не будет иметь стимулирующего эффекта. Другое дело, насколько эффективно правительство использует прирост ВВП и направляет его на потребление и развитие. Всегда надо учитывать, что эти два процесса взаимосвязаны, что рост потребления как раз и стимулирует развитие, а ускоренное развитие стимулирует рост потребления. Где та граница, переход которой может спровоцировать кризис? В понимании этого и заключается искусство управленца.
Мне сейчас очень обидно и больно слышать высокомерные высказывания об Украине как отечественных, так и зарубежных комментаторов. Не утруждая свои мозги, не пытаясь вникнуть и разобраться в проблемах большой по европейским меркам страны, они позволяют себе безответственные высказывания с легкостью, достойной обсуждения, скажем, качества воблы или таранки в пивной.
В 2010–2013 гг. Украина столкнулась с таким объемом тяжелых, трудно решаемых проблем, что мне самому иногда удивительно, как нам удалось увеличить денежные доходы населения в 1,8 раза и при этом иметь суммарную инфляцию за четыре года всего 14,5 %, а в последние два года — 0,3 %, т. е. львиная доля инфляции пришлась на 2010–2011 гг. Вот пусть эти горе-комментаторы сами попробуют достичь таких результатов, а уж потом иронизируют.
Наша ситуация иногда напоминала мне бег по тонкому, уже начинающему трескаться льду. Если испугаешься и остановишься, сразу же провалишься. Спасение только в скорости.
Каждый мой рабочий день начинался одинаково: с просмотра сводок о ситуации в стране. Первая группа таблиц — это анализ ценовой ситуации в областях страны на рынках продуктов, товаров первой необходимости в разрезе товарных позиций. Аномальные моменты выделялись моими помощниками. Таким образом, я в течение нескольких минут получал нужную информацию и при необходимости принимал меры (это, как правило, случалось крайне редко). Вторая группа сводок — это состояние консолидированного казначейского счета, т. е. как поступают доходы и как планируются расходы, есть ли при этом проблемы. Здесь ситуация всегда была сложнее и зачастую требовала принятия оперативных решений.
Когда А. Яценюк сейчас возмущается, что он принял пустую казну, то, во-первых, я этого никогда не скрывал и откровенно говорил об этом, например, на круглом столе, на встрече с лидерами оппозиции в декабре 2013 г., а, во-вторых, пустая казна в Украине возникла не в феврале 2014 г., а примерно с июня 2012 г., и этой проблемой мне приходилось заниматься ежедневно. Но украинские граждане на себе этого не ощущали и, если бы не Майдан и не последовавший переворот, вряд ли кто-нибудь и когда-либо над этим задумался, и уж во всяком случае на армию по 5 гривен по смс не посылали бы… Ну, это к слову.
Третья группа сводок — это ситуация с платежами за газ, электроэнергию, жилищно-коммунальные услуги и, наконец, это сводки МВД и МЧС о ситуации в стране. На все это у меня уходило максимум час, и это было оперативной реакцией премьер-министра на ситуативную обстановку в стране. Все остальное время было посвящено выработке и принятию решений оперативного и стратегического характера. Социальные вопросы занимали особенно важное место в моей работе, поскольку все они требовали денег, влияли на макроэкономическую и финансовую ситуацию и требовали очень взвешенного подхода.
За неполные четыре года мы практически не сталкивались с массовыми организованными протестами трудящихся. Локальные протесты, связанные с невыплатой заработной платы на конкретных предприятиях, конечно, были, но они, как правило, решались довольно быстро и оперативно. Исключением стала организованная на юго-востоке массовая акция протестов чернобыльцев. Инициирована она была решениями местных судов по пересчету чернобыльских пенсий. Этот процесс набрал такую силу, что к 2011 г. судебных решений насчитывалось уже примерно на 6,0 млрд грн, а некоторые наиболее активные участники акции отсудили себе компенсацию по 1 млн грн. Как всегда на Украине, к стихийному движению подключились оппозиция и внутренние «друзья», опять возник Майдан, появились всяческие спекуляции на телевидении.
Моя позиция в этом вопросе была предельно ясной. Людям, действительно потерявшим здоровье при ликвидации последствий страшной аварии, государство безусловно обязано по максимуму обеспечить возможность лечения и достойный уровень жизни. Кстати, сразу же было дано поручение обследовать лечебные учреждения, оказывающие помощь чернобыльцам, и сделать все возможное для их обеспечения медикаментами, медицинской аппаратурой, провести при необходимости ремонт. Мы знали, что число чернобыльцев, принимавших реальное участие в ликвидации, было не так уж и велико. Их документы датировались в основном с 1986 по 1988 г. За три года в СССР в целом была завершена диспансеризация участников. С того времени по сегодняшний день число участников увеличилось во много-много раз.
Мне приводили пример одного из районов Ивано-Франковской области, где по решению местного суда почти все жители района получили право на льготы. Такая ситуация привела к тому, что государство не смогло в полном объеме обеспечить реальных чернобыльцев, и в то же время приходилось тратить громадные средства на выплаты тем людям, которые разными способами ухитрялись получать документы на льготы. Это возмущало организации, представляющие интересы чернобыльцев, и мне на встречах приходилось неоднократно выслушивать недовольные речи.
