Наполеон был настолько суеверен, что даже намеченный на 17 брюмера государственный переворот он перенес на следующий день, поскольку 17 было пятницей. Когда над ним стали подтрунивать, он заставил замолчать насмешников, сухо заявив: «Не люблю безрассудных поступков. Лишь глупцы бросают вызов неизвестности!».
Как все суеверные люди, Наполеон не терпел в своем окружении неудачников. Когда ему рекомендовали на какой-то пост нового человека, император первым делом спрашивал, удачлив ли он. Если бедняге не слишком везло в жизни, его кандидатура незамедительно отвергалась.
— Этот человек мне не подходит,— говорил Наполеон.— Он родился не под счастливой звездой...
И наоборот, он, к примеру, долго не решался расстаться с Жозефиной, которая, как ему казалось, была баловнем судьбы. Впрочем, он был недалек от истины: все его несчастья начались именно с того дня, когда он расстался с ней.
— Предчувствия,—говорил Наполеон,—это глаза души. И он свято верил в это, как верил в сны, предсказания и благотворное влияние на него аметиста.
Однажды он доверительно сообщил нескольким своим приближенным, что, если бы у него не было предчувствия в успешном исходе дела, он никогда бы не осмелился совершить государственный переворот. Его вера в победу укрепилась еще и потому, что старуха-негритянка предсказала Жозефине, когда та была еще ребенком, что она станет «больше, чем королевой»...
Любое событие он истолковывал как предзнаменование. Однажды во время египетской кампании корабль «Италия» потерпел крушение у берегов Нила. Все находившиеся на нем солдаты были перебиты арабами. Побледнев, Наполеон воскликнул: «Италия навсегда потеряна для Франции. Мои предчувствия меня никогда не обманывают!».
Во время итальянской кампании стекло, предохранявшее портрет Жозефины, внезапно разбилось. Бонапарт, необычайно взволнованный, сказал своему адъютанту:
— Мармон, либо моя жена заболела, либо изменила мне...
Как известно, в тот момент Жозефина чувствовала себя великолепно.
В день коронации, когда парадная карета, в которой находились Наполеон и Жозефина, въехала в ворота замка Тюильри, изображение орла упало с крыши кареты. А в тот день, когда Наполеон впервые отправился на встречу с эрцгерцогиней австрийской Марией-Луизой, колесо кареты сломалось, и он вынужден был идти пешком под проливным дождем...
Эти два случая произвели неизгладимое впечатление на Наполеона. В 1812 году, когда он изучал местность в районе Немана, вынашивая план будущего сражения, под ноги его лошади выскочил заяц. От неожиданности лошадь шарахнулась в сторону, и Наполеон упал с нее. Поднявшись с земли и не проронив ни слова, он сел в седло. Бледность его была столь пугающей, что окружавшие его люди поняли: император усмотрел в этом дурное предзнаменование. Лишь несколько часов спустя ои прямо спросил своих приближенных:
— Вы ведь подумали о том же, о чем и я, не правда ли?
Хотя сам Наполеон и не ходил к знаменитой гадалке — мадемуазель Ленорман, Жозефина посещала ее регулярно и передавала ему ее предсказания. Следует заметить, что он отнюдь не игнорировал их.
Как я уже писал, Наполеон придавал огромное значение своим снам. Ночь после спектакля «Эдип», на котором он присутствовал вместе с русским царем Александром, он провел беспокойно и кричал во сне. Наполеон проснулся в холодном поту. Как он потом рассказывал, ему приснился жуткий сон: медведь, разодрав ему грудь, рвал на куски его сердце. Медведь же, как известно, водится в российских лесах....
В ночь накануне сражения при Ватерлоо ему приснилось, что черный кот метался между его армией и войсками неприятеля. Этот сон потряс Наполеона, и он решил, что его могут предать...
После Ватерлоо, когда император обсуждал со своими приближенными, что ему делать — бежать в Америку или сдаться англичанам— в открытое окно влетела птичка.
— Это к счастью.— сказал генерал Гурго.
В ответ же Наполеон воскликнул:
— Отпустите ее на свободу. Посмотрим, куда она полетит.
Птица полетела в сторону английского флота. В тот же день император направил своих парламентариев на борт корабля «Беллерофон».
На этом корабле ему и суждено было отправиться на остров Святой Елены.
Звезда Наполеона закатилась.
ОНОРЕ ДОМЬЕ, ИЛИ ДОБРОТА САТИРИКА
Однажды к художнику-карикатуристу Домье, уже наполовину слепому, испытывающему нужду, которого вот-вот собирались выставить за дверь из дома на улице Вальмондуа, пришел его друг Коро.
— Я не могу больше так жить,— сказал Домье.— Мне нужно съехать отсюда, это конец.
— Почему ты хочешь уехать из этого дома,— спросил Коро,— pазве он тебе разонравился?
— Конечно, нет. Мне просто нечем больше платить за него.
— Платить? С какой стати? Он же принадлежит тебе!
Ничего не понимая, Домье с удивлением посмотрел на своего друга.
— Разумеется, он твой, если эти документы не врут,— смеясь сказал Коро и развернул перед карикатуристом акт о продаже дома, в соответствии с которым его владельцем становился Домье.
Домье поднес документ поближе к глазам и, прочитав, заплакал.
— Дом —твой,— повторил Коро, столь же взволнованный, что и его друг.
Обняв его, Домье сказал:
— Спасибо! Только от тебя я могу принять такой подарок, не чувствуя при этом себя униженным.
Сегодня этот дом, который не дал самому великому карикатуристу XIX века умереть на улице, принадлежит семье художникa. Мастерская Домье, расположенная в скрытом от глаз уголке сада, осталась в том виде, в каком она была при его жизни. Легко можно представить себе, как на закате дня здесь появляется тень улыбающегося художника, пришедшего посмотреть на свои рисунки, любовно вставленные в рамки, милый призрак карикатуриста, который работал только по ночам и никогда не гнул спину перед власть предержащими, который отказался от ордена Почетного легиона, потому что, по его словам, «был слишком стар для этого»...
Оноре родился в Марселе в 1808 году. Его отец был стекольщиком, но на досуге сочинял стихи, посвященные прекрасной Природе, только что открытой Жан-Жаком Руссо. Мечтая об известности, он, продав дом. отправился вместе с женой и маленьким Оноре в Париж. Увы! Удача не сопутствовала ему: написанная им трагедия так никогда и не была поставлена на сцене.
Как только Оноре подрос, отец определил его рассыльным к судебному исполнителю. И он умер бы там со скуки, если бы не нашел себе развлечения в том, что подмечал смешные черты посетителей, часто бывавших у его хозяина. Потом он стал продавать книги, и родители его решили, что уж на этом он непременно «сколотит себе состояние».
