II Интернационал созвал этот чрезвычайный конгресс без длительных приготовлений. В Базель со всех сторон быстро съехались делегаты, чтобы, по словам Клары Цеткин, «не допустить братоубийственной войны с ее неслыханными преступлениями и ужасами, в пучину которых все более беззастенчиво капиталистическое мировое хозяйство и мировая политика толкают человечество».
Патрицианский Базель гостеприимно встретил делегатов, этих «не имеющих родины интернационалистов». Большой Совет города охотно предоставил социалистам для проведения заседаний общественные здания и даже послал конгрессу искренние пожелания успехов в работе. Клара с признательностью отзывалась о поведении городских властей: «Национальные секции и Международное бюро смогли благодаря этому проводить свои совещания в помещении школы, участники грандиозной демонстрации собирались и строились в колонны на Казарменной площади, а манифестация в защиту мира достигла своей высшей точки и завершилась в соборе и на соборной площади. Школа, казарма и церковь — обычная троица, служащая порабощению трудящихся масс, — оказались в Базеле ареной политических выступлений пролетариата».
24 ноября 1912 года, в десять часов утра, в одном из лучших общественных зданий города конгресс начал свою работу. Красные знамена и красные полотнища с лозунгами на разных языках изменили вид древнего здания. В его большом, празднично украшенном зале состоялась перекличка делегатов: собралось около пятисот социалистов. В президиуме конгресса рядом с Бебелем, Жоресом[29], Адлером, Вайяном и другими товарищами находилась и маленькая темноволосая женщина: Роза Люксембург.
В зале заседаний среди делегатов также видны женщины, а среди гостей на галереях особенно много русских и польских студенток и эмигранток. Горящие взоры и интерес, выраженные на их лицах, убеждают Клару, что они не пассивные зрительницы, а активные соратницы.
Делегатки Австрии (в том числе чешки), Италии, Франции, России, Англии, Польши и Германии принимали деятельное участие в работе национальных секций. На общем заседании они единодушно высказали пожелание провести в Базельском соборе особую манифестацию женщин-социалисток. Никто из них не остановился перед поездкой в Базель, хотя это и стоило часто самых тяжелых жертв, чтобы «призвать широчайшие массы трудящихся женщин к решительному протесту против безумного и преступного братоубийства». Ведь только женщина и мать может произнести на этом международном конгрессе слова, которые глубоко тронут сердца работниц всего мира и одновременно преисполнят их мужеством и силой для борьбы с опасностью войны! Кто из делегаток сможет выступить в соборе с разящей, волнующей, захватывающей речью? Это должна сделать Клара Цеткин, руководительница Международного социалистического женского секретариата. Делегатки были озабочены тем, как отнесется президиум конгресса к их пожеланию. Время очень ограничено — всего несколько ораторов смогут получить слово для выступления в соборе. Однако конгресс возглавляли испытанные и умные товарищи, которые понимали все неоценимое значение борьбы женщин-социалисток против войны. Клара Цеткин получила право выступить в соборе с речью.
Около полудня заседание в древнем здании приходит к концу. Вместе с делегатами и гостями Клара Цеткин покидает зал. Ее внимание привлекают толпы празднично одетых базельцев, которые устремляются на набережную Рейна, к собору. Другие горожане из распахнутых настежь окон наблюдают за веселой и пестрой толкотней на улицах.
Холодный мелкий дождь ударил Кларе в лицо. Поеживаясь от холода, она пошла за группами рабочих, несущими на плечах, словно ружья, свернутые знамена. Это рабочие делегации, то и дело прибывающие из окрестностей Базеля и из других районов Швейцарии, а также из Эльзаса и Бадена. Они сразу же направляются на Казарменную площадь, где собирается огромная колонна демонстрантов. Когда Клара приходит на площадь, головная колонна уже трогается. В ней много работниц, как социалисток, так и беспартийных, прибывших в Базель не только из расположенных поблизости мест, но и издалека. Клара с огромной гордостью отмечает, с каким воодушевлением несут они красные знамена мимо базельских горожан, теснящихся по сторонам улиц. Среди зрителей тоже много женщин, которые, солидаризируясь с требующими мира демонстрантами, прикрепили к своей одежде красные значки.
С волнением наблюдает Клара за идущими в колонне мальчиками и девочками. Да как им и не быть здесь, если их матери находятся в строю? В демонстрации участвуют в роли барабанщиков и флейтистов сотни одетых в средневековые костюмы представителей социалистической молодежи Швейцарии. Они знают, что война угрожает их жизни, и ненавидят ее. Но они не понимают, насколько реальной стала опасность. Сегодня, сияя весельем и жизнерадостностью, они бьют в барабаны и свистят в свои флейты. Холодный дождь им не помеха! Озабоченным материнским взором смотрит Клара на веселую нарядную молодежь, на богиню мира, которая следует за ними в огромной повозке, украшенная роскошными розами. Идут одетые в белое девочки. В ручонках у них пальмовые ветви с надписью: «Почетней осушать слезы, чем проливать кровь».
Скромно одетая Клара тоже становится в ряды демонстрации, великолепие и роскошь которой кажутся ей не совсем подходящими для такого серьезного момента. Овеваемая целым лесом красных знамен, она идет среди делегатов по мокрой от дождя мостовой. Безостановочно бьют в барабаны двенадцать команд барабанщиков; ни на минуту не умолкая, звучат песни на самых различных языках. Беспрерывно гудят колокола собора, глухо и таинственно, словно предупреждающим аккордом, сопровождают они это шествие мира. Клара Цеткин вздрагивает, ее внезапно охватывает чувство тревоги и страха за будущее. Она видит спину Бебеля, его темное пальто и седые волосы под большой мягкой шляпой. Какие мысли волнуют сегодня вождя немецкой социал-демократии? Беспокойство Клары растет, когда она вспоминает, какую сомнительную позицию занимал Бебель в прошлом году и какую он проявил слабость в решительный момент. А ведь Бебеля любят и ценят рабочие, среди руководителей партии он один из самых прямых и честных.
Вдруг раздается гимн. Несколько мгновений кажется, что его звуки заглушают гул колоколов. Голос Клары тоже присоединяется к мощному хору: «Вставай, проклятьем заклейменный…» Шаг ее становится более уверенным, она подавляет в себе чувство тревоги и беспокойства. Что бы ни случилось, она непоколебимо будет стоять под старыми знаменами, пока «заклейменные проклятьем» пролетарии не станут хозяевами всего мира! Об этом должна говорить ее речь, которую она начнет через несколько минут! Первые ряды демонстрантов уже вступили на соборную площадь…
