«Я увидела людей, проводящих медитацию, и спряталась в кусты. Два дня я пряталась в кустах! Я не знала, что происходило с этими людьми — все они глубоко дышали, переживали катарсис, кричали „Ху“, прыгали, смеялись, плакали, пронзительно кричали и бегали голым! Я не знала, чем все это было. А затем ко мне подошла очень большая женщина — вы знаете ее, это была Тару, — она сказала: „Ачарья видит, что ты ничего не делаешь!“ А я выпалила „Но я не могу делать это дыхание, мне действительно нравятся дыхательные упражнения, но я не могу делать это дыхание…“ Она сказала: „Ачарья хочет видеть тебя в три тридцать“».
Она описывает свою первую встречу с Бхагаваном:
«Так я пришла в Круговой Дом, где находился Бхагаван. Я подошла и стала у двери, а Бхагаван сидел на стуле со скрещенными ногами в одной только лангхи и говорил по-индийски. При этом он взглянул на меня, стоящую у двери, и мои колени согнулись, а индус, стоящий позади, поддержал меня. Я поблагодарила его, потому что, должно быть, очень ослабла.
Затем я вошла вовнутрь, и Бхагаван сказал: „Ты боишься медитировать?“ И я посмотрела на него, а затем в сторону окна, на небо. Я не ответила на его вопрос. Я не могла. Я очень хотела, но не могла. Я смотрела на небо несколько минут. Не помню, что происходило, но думаю, что прошло несколько минут, потому что я не могу вспомнить, что произошло в те несколько минут. Потом я вернулась к происходящему, но, как это произошло, не могу понять. Он говорил мне что-то еще, чего я не помню. Все было именно так.
На другой день Бхагаван был опять на том же месте, но что-то произошло в ту ночь. Я не была еще саньясином. После медитации, когда Бхагаван направлялся к машине, он подозвал меня, потому что я как раз стояла рядом с машиной, все толпились вокруг него. Он подозвал меня, обнял за плечо и сказал: „Ты продолжаешь жить со мной“. И это был первый случай, когда он сказал такое. И, сказав это, он положил мне руку на плечо, и я прижалась к его груди. Это было как продолжение чего-то, что я забыла и что, наконец, вернулось. И в ту ночь я не могла спать. Я только сидела на балконе и знала: „Да, конечно! Д-а-а…“ Затем я стала расслабляться в медитации в лагере».
У Вивек было одно невероятное переживание, когда она непрерывно кричала. Она суммирует свой опыт, полученный в лагере Абу, следующим образом:
«Тот лагерь был именно взрывом после взрыва и опять взрывом: каждый день что-то происходило. Я не знаю, что происходило, но только позволяла это — все было так прекрасно, я только позволяла этому войти внутрь. А после того особенного переживания, когда я только кричала и кричала, только видела мой ум и мое тело — после медитации сидела только там. Это место было таким холмистым, вокруг горы. Ко мне подошла одна девушка и спросила, что происходит… Это было совершенно не похоже на то, что я читала или чувствовала раньше. Вот так я начала. Затем я вернулась в Бомбей и приняла саньясу».
На вопрос о том, вспомнила ли она что-нибудь о прежней жизни с Бхагаваном, Вивек ответила:
«Нет, ничего о жизни с Бхагаваном. Через несколько дней после того, как я приняла саньясу, он читал в своей спальне лекцию по-английски. Там было, может быть, человек тридцать… там было так много людей, и каждый из них говорил, говорил. Я только сидела на кровати. Нечто пришло в виде щелчка! Это пришло со звуком „шауб, шууш“ — и я внезапно пришла внутрь… А затем у меня был опыт прошлой жизни: это не было связано с Бхагаваном, это была одна из моих прошлых жизней. До этого я ничего не знала о прошлых жизнях.
Я ничего не знала о прошлых жизнях, о воплощениях или о чем-либо подобном! Я знала христианский путь — у нас есть одна жизнь, только ваша жизнь и т. д.».
По поводу связи с Бхагаваном в своей прошлой жизни Вивек пересказала следующую беседу между нею и Бхагаваном:
«Одной из первых вещей, которую Бхагаван сказал мне после саньясы, был вопрос: „Ты помнишь меня? Ты помнишь что-либо обо мне?“ И когда он сказал это, опять я почувствовала щелчок. Это приходит подобно щелчку! Буквально все получается вывернутым изнутри наружу. И слова вышли из моего рта: „Я помню, что ты был тем человеком, которого я любила когда-то очень сильно“. Я не вспомнила затем точно, кем я была. То, что пришло, относилось к тому, что он был кем-то, кого я любила очень сильно, и мне нужно было только сказать это в тот раз! Я была откровенна.
Он спросил у меня опять, помню ли я что-нибудь. У меня не было ясности. Но в ту ночь, когда я лежала в постели, воспоминание моей смерти нахлынуло на меня, я вспомнили наш дом и моего отца. Моя мать оставила нас, я плохо ее помню! Она убежала в Пакистан с другим мужчиной. Она уехала с другим мужчиной, она любила его. У меня нет уверенности, когда она уехала в Пакистан, — до или после моей смерти. Я думаю, что после того, как я умерла. Затем пришло ощущение моей смерти. Люди были во дворе дома, сидели на веранде, в саду. Но Бхагаван был в комнате, и я была с ним.
Как раз перед смертью я взяла с него обещание, что он вызовет меня назад, что где бы я ни была, он вернет меня обратно, и я взяла с него обещание, что он никогда не женится! Это последнее я не помню. Это он рассказал мне!»
Когда ее спросили: «Он выполнил свое обещание?» — Вивек ответила со слезами и с радостью, улыбаясь:
«Да».
Вивек очень точно рассказывала о событиях и местах ее прошлой жизни в Гадарваре:
«Я помню, что дом, где мы жили, был рядом с храмом, в котором Бхагаван медитировал каждый день. Я видела его там — он входил в храм, а я наблюдала за ним из сада или подсматривала из окна. У меня была привычка наблюдать за ним! Он говорит, что я всегда следовала за ним в храм и раздражала его!»
Вопрос. «И соблазняла его?»
«Я не соблазняла его, я просто раздражала его. А храм находился прямо на вершине скалы. И прямо под ним течет река».
Вопрос:
«Где это было?»
«В Гадарваре, где родился Бхагаван. Это та река, о которой Бхагаван часто рассказывает в своих лекциях, в которой он часто плавал. Несколько раз я плавала вместе с ним. Но обычно он хотел быть наедине с самим собой. И тогда я вела себя, как сорванец, и Бхагаван рассказывает, что он просил одного своего друга: „Так, чтобы Шаши не смогла прийти и побеспокоить меня!“ А я обычно приносила ему пищу — чапатти и дхал».
Вопрос. «К храму?»
«Да. Так, чтобы после медитации он смог поесть».
Это еще не конец истории Вивек, дальше она рассказала, как и когда стала жить с Бхагаваном.
«Он сказал это у горы Абу и потом говорил это много, много раз: „Ты будешь жить со мной“. А я только спрашивала: „Когда, когда, когда?“ А он говорил: „Время еще не пришло“. А затем однажды сказал: „Теперь ты можешь прийти“. Я сказала: „Сейчас?“ Он сказал: „Да!“ Все было примерно так. Но вначале я не поверила ему, потому что ждала два года».
