class="image">
13.19. Г. И. Коваль. Сентябрь 2004 г. [246]
Глава 14. Дорога к пьедесталу Героя России
После того, как вы познакомились с биографией героя этой книги достаточно подробно, у вас вряд ли возникает сомнение в том, что он никогда не стремился к славе и почёту и сам даже не мог предполагать, что его работа как разведчика достойна высшей государственной награды.
Тем не менее, именно так она была оценена президентом России. Подчеркну – именно президентом, поскольку, как мне доподлинно известно – в самом ГРУ мнения о том, достоин ли Жорж Абрамович такого звания, были неоднозначными и весьма противоречивыми.
Характерная деталь – именно РХТУ им. Д. И. Менделеева оказался той государственной организацией, от имени которой было объявлено о кончине Жоржа Абрамовича. Никаких других официальных сообщений об этом событии и, тем более, упоминаний о том, что он был ветераном военной разведки, не было.
Первые публичные разговоры о посмертном награждении Жоржа Абрамовича прозвучали уже 2 февраля 2006 года, на поминках в РХТУ им. Д. И. Менделеева, сразу после его кремации.
Инициатором такого награждения выступил тогдашний только что избранный ректор РХТУ профессор В. А. Колесников. Он пообещал, что руководство РХТУ обратится с предложением о представлении Жоржа Абрамовича к посмертной награде.
Правда, Владимир Александрович тут же оговорился, что «нужно, конечно, посоветоваться со специальными службами, как это сделать…». И оговорился не зря – он, хорошо понимая всю «тонкость» вопроса, вполне резонно предполагал, что подобная инициатива могла возникнуть и в ГРУ (если уже не возникла раньше…), и, в таком случае, военные вряд ли захотят делить с кем-то первенство её выдвижения.
14.01. Ректор РХТУ им. Д. И. Менделеева В. А. Колесников. [247]
Так сложилось, что вскоре я имел телефонный разговор с одним из представителей «спецслужбы ГРУ» – предлагал провести совместную работу по увековечиванию памяти Жоржа Абрамовича.
Я наивно думал, что после его смерти отпадают многие мотивы засекречивания и пора раскрыть «секрет Полишинеля» – тот факт, что известный по книге В. И. Лоты «ГРУ и атомная бомба» атомный разведчик Дельмар – это Жорж Абрамович Коваль.
Не знал я и о том, что, по словам В. Лоты, Жорж, которого Лота просил о раскрытии псевдонима в книге «ГРУ и атомная бомба» и который не разрешил тогда это сделать, 25 декабря 2005 года сам разрешил ему в следующих публикациях назвать настоящее своё имя. [248] Тогда же я записал суть ответа «представителя спецслужбы ГРУ».
Этот представитель сказал мне,
«что есть родственники, друзья, которые могут пострадать, если тема будет раскрыта. Что есть тонкие моменты, что ЖАК «ходил в Американское посольство, переписывался с американским другом» – к чему он все это – я не понял. Но он сказал, что если бы это было возможно – он бы сам написал обо всем. Сказал, что поговорит с руководством института о том, что не следует выдвигать Жоржа на награду. Что вот, дескать, его работа с 1949 по 1989 год достойны признания и награды, а более ранних лет пока касаться не нужно…» [249]
Как видно сегодня из этой записи, мой собеседник уже тогда «был в курсе» действительного хода «операции «Дельмар» и того, что в ней принимали участие родственники и друзья Жоржа, некоторые из которых (или их близкие родственники по ту сторону океана) «могут пострадать».
Видно также, что «посольская история» Жоржа (а я в момент этого разговора ничего о ней не знал!) и его активный контакт с Крамишем были для ГРУ настолько раздражающими факторами, что «не следует выдвигать Жоржа на награду».
Я, конечно, не удовлетворился таким ответом, и та дневниковая запись заканчивается так:
«…я им никаких подписок не давал и никаких документов из их архивов не воровал! А уж что «нужно» и «что не нужно» – буду решать сам…». [250]
Дальше с моей стороны были попытки получить не «телефонную», а официальную позицию ГРУ. Дважды ходил в приёмную министра обороны С. Б. Иванова и сдавал под расписку свои письма – прямой связи с ГРУ у меня не было.
В своём письме я писал:
«О его работе кратко рассказано в книге В. Лота «ГРУ и атомная бомба» (М., 2002 г.), где он представлен под оперативным псевдонимом Дельмар.
Понятно, что при жизни Ж. А. Коваля не мог быть обнародован целый ряд деталей его биографии, и было невозможно объективно оценить его вклад в осуществление нашей атомной программы.
Мне посчастливилось узнать его в 1966 году и впоследствии совместно работать на кафедре ОХТ. Мы были знакомы достаточно близко, и я общался с ним как в официальной, так и в семейной обстановке. Это был в высшей степени порядочный и интеллигентный человек.
Всю жизнь он служил России, не требуя ни привилегий, ни наград. Он никогда не выделял себя, и об истинном масштабе его личности и его роли в исторических событиях пока известно очень мало. И я считаю своим моральным долгом попытаться восполнить этот пробел.
В настоящее время я работаю над книгой о Ж. А. Ковале. В связи с этим прошу Вас дать указание разрешить мне работать в архивах ГРУ и ПГУ с теми документами, которые относятся к жизни и работе Ж. А. Коваля.
Надеюсь, что Вы отнесетесь к моей просьбе достаточно серьезно, и я смогу выполнить свой человеческий и гражданский долг по отношению к Ж. А. Ковалю, опираясь на Вашу поддержку». [251]
Разумеется, никакого ответа от Сергея Борисовича я не получил и не должен был получить: когда на имя государственного руководителя столь высокого ранга как министр обороны (в данном случае С. Б. Иванова) поступает письмо «от населения», то он принципиально не отвечает, поскольку это не предусмотрено положением о документообороте.
Плохой аппарат выбрасывает письмо в корзину. А хороший аппарат пересылает письмо по принадлежности. У Сергея Борисовича аппарат был хороший и сработал в данном случае безукоризненно, в строгом соответствии с буквой и духом своей работы – моё письмо было направлено в ГРУ и я получил ответ «по существу» от Помощника начальника Главного управления Генерального штаба ВС РФ Н. Бойко:
14.02. Письмо Н. Бойко от 20 марта 2006 г.
