переправившись правее намеченного изначально участка атаки.
В штабе фронта трезво оценили итоги дня боев. Ввод войск второго эшелона намечен на 13 января. Разведка доложила о подходе к противнику резервов, следовательно, на следующий день возможны яростные контратаки. Из-за неудачи 86-й дивизии создалась угроза флангу дивизии Симоняка, которая быстро продвигалась вперед. Возросла вероятность прорыва немцев на фланге и в перспективе окружения. Осенние и летние «котлы» еще у всех свежи в памяти.
Начальник инженерного управления Ленинградского фронта и участник тех событий генерал Б. В. Бычевский вспоминал: «Утром я обошел участок левого берега, где еще сутки назад были гитлеровцы. Картина разгрома мрачная. Что посеешь, то и пожнешь! Двухчасовой ураганный огонь нашей артиллерии и атака пехоты с танками оставили после себя следы грозного возмездия. Убитые немцы еще не убраны. Их застывшие лица с примерзшими к земле желтыми волосами смотрят в небо мертвыми глазами. Скрюченные, впившиеся в снег руки…
А вот и здание бывшей школы, то самое, которое штурмовали саперы Богаева. В тыльной стене большой проем от взрыва заряда взрывчатки. Около здания — следы гусениц танка. Похоже, танкист подтащил саперам на буксире стокилограммовый заряд, а сам отошел помогать огнем. Следы боя говорят, что саперы проникли через проем в первый этаж. Семь немецких трупов в первом этаже, три — на лестнице, двенадцать — на втором.
Когда-то в этих комнатах за партами сидели пионеры… Мне вспомнился рассказ Лисовского осенью 1941 года о том, как он, отходя из Мги через Неву, переправлял обожженных и раненых детей-школьников. Это было где-то здесь. Не из этой ли школы?..» [121]
Лейтенант Н. Н. Богаев в том бою после гибели командира принял командование ротой. Его солдаты взяли штурмом здание школы, захватив в плен полтора десятка немцев, после чего он отправил в штаб дивизии две бутылки трофейного шнапса, приложив записку «На анализ». Хороший солдатский юмор.
В ночь на 13 января Говоров приказал 152-й танковой бригаде начать переправу. Сражение не прекращалось ни на минуту. Сложная ситуация сложилась на Волховском фронте. Наступление большей частью проходило по торфяным болотам, которые даже зимой были труднопроходимыми для танков, дополнительно к этому артиллерия Волховского фронта не смогла подавить все огневые точки немцев. На левом фланге 128-я и 372-я стрелковые дивизии были остановлены у Рабочего поселка № 4. На центральном участке прорыва 256-й дивизии удалось продвинуться чуть дальше, но в целом глубина прорыва в первый день операции не превышала двух километров в полосе наступления Волховского фронта. Лишь на левом фланге можно было говорить об успешном наступлении: 327-я дивизия овладела опорным пунктом противника в роще «Круглая».
Роща «Круглая»… Страшное, упорное, гиблое место. «Здесь оборону держал 366-й полк 227-й немецкой пехотной дивизии, считавшейся одним из самых боеспособных соединений вермахта. Весь день 12 января здесь шли кровопролитные бои, лишь поздним вечером, когда последний немецкий солдат выронил из рук винтовку, советским пехотинцам удалось войти в рощу (правильнее сказать, в то, что от нее осталось). На поле боя остался лежать весь состав 366-го полка — более восьми сотен солдат и офицеров, потери советской стороны составили более 1500 человек» [122].
На южном фасе наступления войск Волховского фронта успехов не было. 376, 80, 256-я стрелковые дивизии не смогли преодолеть оборону 1-й пехотной дивизии вермахта. 73-я бригада морской пехоты также безуспешно штурмовала Синявинские высоты, не имея продвижения на этом участке. Но при этом яростные атаки волховчан на левом фланге прорыва не позволили Линдеману снять с этого участка части и соединения и перебросить их на центральное направление в полосу прорыва 136-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта.
Первый день наступления был тяжелым и для немцев, и для советских солдат. Кровь, снег, взрывы, рукопашная. Все перемешалось на этом узком участке земли. Героизм советских солдат носил массовый характер.
Младший сержант 270-го стрелкового полка 136-й стрелковой дивизии Тимофей Ефимович Пирогов в числе первых вырвался на лед Невы. Получив легкое ранение, он остался в строю. Во время штурма левого берега он вместе с бойцами Бурмистровым и Булатовым забросал гранатами два дзота противника, уничтожил 14 немцев. Отправляясь ночью в разведку, в полной тишине снял часового у одного из домов, где расположились немцы, убил всех находящихся в доме и доставил в полк немецкие документы и карту. После этого (вдумайтесь! раненый человек!) ползком пробрался в тыл вражеской батареи и, как только наши подразделения поднялись в атаку, в упор расстрелял из автомата бросившихся к орудию немецких солдат. Вражеское орудие не сделало ни единого выстрела. Пирогов впоследствии получил «Золотую Звезду» Героя.
В боях за рощу «Мак», прикрывавшую дорогу на Синявинские высоты, геройски погиб рядовой взвода связи 270-го стрелкового полка 136-й стрелковой дивизии Дмитрий Семенович Молодцов. В безумной попытке пресечь фланговый огонь немецкого пулемета, косившего наших бойцов, он бросился вперед и закрыл своим телом амбразуру вражеского дота. Молодцов на месяц предвосхитил подвиг Александра Матросова. «Золотую Звезду» Героя он получил посмертно. Хотел ли умирать 35-летний связист смертью героя? Конечно нет, не уверен, что в пылу боя человек вообще рассуждает такими категориями. Он выполнил боевую задачу, забросал дот гранатами. Всё, ребята, я свое отработал, теперь дело за вами. Но когда взвод пошел в атаку, пулемет из нутра дота снова заговорил, заплевался. Это ведь одно мгновение, короткий миг выбора, когда ты принимаешь решение умереть за други своя. Обычный парень, крестьянская семья, сначала колхоз, потом — старший механик шхуны «Знаменка» Балтийского спецуправления дноуглубительных работ. Ни одной боевой награды до этого дня. Ни единой медальки. Война — это не про медали, это грязь, пот, кровь и голод. А вот поди ж ты! Парень решился и ушел в вечность. И это не красивые слова. Дмитрий Молодцов навечно зачислен в списки воинской части.
Такой же подвиг в бою за деревню Липку совершил на Волховском фронте командир 5-й роты 523-го полка 128-й стрелковой дивизии Яков Иванович Богдан. 13 января он подобрался к немецкому доту и забросал его гранатами, но, когда рота поднялась в атаку, немецкий пулемет снова ожил. Все решали секунды. Старший лейтенант Яков Богдан закрыл амбразуру дота своим телом.
Из танковых переправ, тех самых, принцип действия которых так не вовремя наблюдал К. Е. Ворошилов во время испытаний, уцелела всего одна в районе Марьино. Правофланговая переправа в районе действий 45-й гвардейской дивизии практически сразу же была обнаружена немцами и уничтожена их артиллерией. Неудача постигла и левофланговую переправу. При движении первого же танка она вышла из строя. Тяжелая машина, нарушив правила преодоления реки, сломала колею и затонула вблизи противоположного берега. Оставалась лишь Марьинская переправа.
В 1.10 13
