Лишь бы только найти подходящее местечко, вроде залива "Ганзы". Датчанин обязан помочь. Он, конечно, не проронит ни слова - плевать! Северные охотники вообще неразговорчивы Да и с кем им, собственно говоря, болтать? Разве что с собаками. Как там, кстати, дела с собаками? Не очень хорошо, не очень... По-прежнему почти все больны. Пожалуй, только на упряжку этого Иенсеча и можно рассчитывать. Ну, что ж, значит, они поедут вдвоем на одних нартах, Риттер и Иенсен.
Риттер все продумал основательно. Они поедут вдвоем. Не опасно ли ехать один на один с датчанином? Нет, Риттер предусмотрел любую случайность. Прежде всего он лишит своего спутника возможности убить его. Винтовка - на плече Риттера, револьвер и нож - на боку, кнут - в руке. Безусловно, необходима постоянная бдительность, датчанин может напасть на него. Без оружия - напрасный труд: Риттер, хотя и вдвое старше, но чуть ли не вдвое выше и сильнее. А оружия у пленника не будет никакого. Словом, днем - полная безопасность.
Но и насчет ночи все обдумано. На ночлег они будут останавливаться исключительно в охотничьих хижинах. Риттер позаботится о том, чтобы пленник "сдавал" ему на ночь всю одежду. Кроме того, он будет связывать датчанину руки. Что и говорить, путешествие будет нелегким. Предстоят тревожные ночи, придется просыпаться при каждом движении пленника, судорожно хвататься за револьвер... Ну, ничего, экскурсия должна быть недолгой, всего несколько суток. Зато с помощью Иенсена он непременно отыщет место для новой базы, и тогда уж никто не посмеет ни в чем обвинить его.
Пленник продолжает молчать. Наверное, только о том и думает, как бы улизнуть. Думай, думай... Недолго осталось тебе бездельничать. Кончится эта треклятая пурга, и мы с тобою отправимся на север. Вдвоем. Ты и Я.
Мариус Иенсен
Семнадцатого апреля 1943 года они выехали с базы на север. Запас продуктов и мороженой тюленины для собак на десять дней, палатка (на крайний случай), два спальных мешка, примус, керосин - вот и весь груз. Пустяк для упряжки из десяти отборных гренландских лаек, способных тащить нарты с грузом в триста и более килограммов.
Сзади, держась руками за спинку саней, скользят два лыжника, высокий и приземистый, один - справа, другой - слева. Краткие остановки, скромный обед из консервов - и дальше. Мертвое молчание. Иногда - резкие распоряжения Риттера. Иенсен покорно ведет упряжку, ловко объезжает опасные и неудобные участки. И ночью все происходит так, как и планировал лейтенант. Они входят в очередную хижину, быстро ужинают, затем Риттер укладывает под свои нары меховую одежду датчанина и туго стягивает ему руки куском альпинистской веревки... Они оба долго не могут заснуть, а утром все начинается сначала.
Иенсен лихорадочно искал выход - и не находил его. Оставалось лишь ждать и надеяться на случай, однако день проходил за днем, а надежда не сбывалась. Риттер же упивался свободой! Не было рядом осточертевших за зиму "коллег", не стоял над душой гестаповец, не угрожали ни датский патруль, ни американские летчики. Конечно, и сейчас рядом была опасность - этот пленник, откровенно ненавидящий своего тюремщика и ждущий случая, чтобы расправиться с ним. Но зато Риттер снова "на воле", в дикой, безлюдной и великой Арктике! Он бороздит на собаках ее снега и льды, чтобы через пару дней вернуться с триумфом на зимовку. Он заставит упрямца-датчанина послужить рейху!
Однако подходящего места для новой базы найти все не удавалось. Риттер направлял упряжку в самые соблазнительные, на первый взгляд, фиорды и бухты, но... То слишком близко к берегу подходил ледник, то местность оказывалась неудобной для метеонаблюдений. Словом, против ожидания, на севере не было ничего хорошего. И датчанин по-прежнему отказывался помогать ему.
А что если попытать счастья на юге? Судя по карте, в одной из широких бухт в ста с небольшим милях южнее острова Сабине можно отыскать местечко, которое удовлетворило бы самым придирчивым требованиям: залив глубоко вдается в берег, там легко выбрать ровную площадку для метеостанции, поблизости полно речушек - летом будет изобилие пресной воды, в главное - в том заливе множество крохотных бухточек, куда можно ввести и надежно спрятать "Заксен".
Решено: они едут на юг. А чтобы избежать разговоров, чтобы не видеть ухмылки "Тихого" - не очень-то успешен ваш вояж, герр лейтенант! - они не станут заезжать на базу. Заодно - спрямят путь. Не беда, что придется попотеть на каменистых перешейках, потом они с лихвой наверстают упущенное на гладком льду. Еды у них хватит, собаки тоже пока не голодают. На юг!
Иенсен невозмутимо повернул упряжку. Вечером 21 апреля они достигли одинокого домика в заливе Москито. Настроение у Риттера было приподнятое: сегодня день рождения его жены. Лизхен пять лет провела с ним рядом на Шпицбергене, она добрый, верный друг. Он непременно отметит этот день. Сегодня у него и Лизхен праздник, и он знает, как его отметить: он испечет пирог, такой же, какие пекла жена в Адвент-бее. Быть может, этот бирюк-датчанин немного оттает, человек же он, в конце концов! Эй, парень, помогай ставить тесто!
Риттер со вкусом месит тесто, датчанин таскает муку из мешка, привязанного к нартам. Его одежда уже в домике, под нарами, об этой мере предосторожности лейтенант не забыл. Он забыл другое: винтовка осталась в нартах. Мариус Иенсен, подойдя к саням за мукой, внезапно увидел оружие... Собаки не распряжены, одно движение - и он умчится от своего врага. Но в Иенсене слишком еще жива память о пятидесятимильном переходе, когда пришлось бежать, чтобы не превратиться в сосульку. Нет, без одежды нельзя. Значит, настал решающий момент. Сейчас он войдет в дом, наставит на врага винтовку и... А что дальше? Хватать одежду и бежать? Но у Риттера есть револьвер. Тогда - войти и сразу выстрелить? Вот только сможет ли он...
Мариус Иенсен останавливается на пороге и медленно поднимает винтовку. Риттер, столь же медленно, поднимает вверх руки, до локтей облепленные тестом. Тесто стекает вниз, и оттого ему делается совсем не по себе: давно замечено, что полуодетый или попавший в неловкую ситуацию человек утрачивает способность к сопротивлению. Держа винтовку в правой руке, Иенсен подходит к Риттеру, быстрым движением левой руки вытаскивает револьвер из кобуры, висящей на поясе лейтенанта, и тотчас отпрыгивает в сторону. Он вешает винтовку на плечо и, не сводя с Риттера глаз, собирает свою и его меховую одежду. Потом идет к выходу, чуть медлит и тихо произносит:
- Я ухожу к своим. Вы останетесь здесь. Я не хочу убивать вас. Прощайте.
...Это был конец, Риттер в том не сомневался. Несколько дней он продержится, а потом что? Он был пленником этого домика. Ни оружия, ни собак, ни одежды. В точности такое же положение, в каком, по его злой воле, уже не раз побывали датчане! Теперь настало время расплачиваться за все.
